твия было не больше мили. Ничего лучшего мы всё равно бы не добились. Пристроив чемоданы, мы разместились в колымаге старого Ганса. Его ветхий экипаж сразу же заскрипел и затрещал, словно в любой момент был готов развалиться. Но одно радовало,- всё-таки мы тронулись в путь. Пока наш экипаж кружил по извилистым улочкам старинного квартала Латран, Струэнзе безостановочно крутил головой по сторонам разглядывая незнакомый ему город. Живописные улочки и дома, красные черепичные крыши, протекавшую под мостом реку Влтаву. Особенно его поразила Зелёная или Масельницкая башня, замок Шварценбергов со знаменитым трёхъярусным мостом, и собор святого Вита с ещё одной грандиозной башней. - Людвиг, Боже мой! Да ведь это настоящий город эпохи Ренессанса,- воскликнул он разглядывая угловой дом на Пивоварской улице. - А это... какой грандиозный замок!- указал он на громаду замка Шварценбергов. - Скажите, Людвиг, замок в который вы меня везёте такой же огромный? - Увы, мой друг, Траумберги гораздо более древний род чем Шварценберги, но далеко не такой богатый. А Крумлов с XVIII века это вотчина Шварценбергов. Иногда они соперничали с Траумбергами, иногда роднились. Нет, дорогой Олав Христиан, замок куда мы едем вовсе не столь величественнен. Но созерцание архитектуры вскоре наскучило датчанину, он посмотрел на меня и усмехнулся. - И что же, милейший Олав Христиан, вас рассмешило на этот раз?- поинтересовался я. - Да так... Вспомнил вашу физиономию, милейший Людвиг Франц-Теобранд, когда вы пытались найти нам экипаж. Только давайте без обид, но когда тот живописный возница отказался нес везти за четыре кроны, у вас было невероятно глупое выражение лица. - Сказав это, наглый датчанин засмеялся. - Идите вы к чёрту, Струэнзе!- огрызнулся я в ответ. - Не понимаю что нашло на всю эту извозческую братию. Какое-то коллективное помешательство. И чем это, интересно, так мог напугать их замок? Ведь многие годы возили они туда людей, и отцы, и деды их возили. - Наверное там завелись приведения,- съязвил датчанин. - Какая-нибудь прекрасная Белая Дама. - Ничего подобного, господа офицеры,- вдруг подал голос наш возница. - Не сочтите за невежливость то, что я вынужден разговаривать повернувшись к вам спиной, только названная вами причина тут вовсе ни при чём. Приведения обитают в каждом замке, и почитай, в половине старинных домов. Нет господа. Старое доброе немецкое приведение не причинит вреда честному человеку. Не стоит бояться приведений, милостивые государи, это всего лишь неупокоенные людские души. Но вот та тварь что обитает в замке, будет пострашнее тысячи приведений. Это настоящее, изначальное зло, пришедшее прямиком из ада. - Ну и что же это такое? - спросил я, ожидая что пьяница Ганс расскажет какую-нибудь примитивную детскую страшилку. Что ж, ехать ещё долго, хоть скоротаем время. Но старикашка вдруг замолчал, видимо он размышлял, стоит ли рассказывать их сакральную, местную легенду двум проезжим господам. Между-тем мы уже миновали городские кварталы и выехали на залитую вечерним солнцем просёлочную дорогу. - Траумберги это про/клятый род,- вновь подал голос старикашка. Вероятно он решил что мы всё же заслуживаем доверия. - Уж поверьте мне господа, более про/клятого рода и быть не может. Именно они принесли в нашу тихую, богоспасаемую Богемию, эту ужасную славянскую заразу. - Вы не любите славян, Ганс? - поддел я старика. - Чем же они вам так досадили? Неужели отбивают ваших клиентов? - Терпеть их не могу! - старикашка даже сплюнул на дорогу. - Все бездельники, лентяи и воры, не имеющие представления о порядке. Среди них есть только один порядочный народ - русские. Вот с ними я бы выпил, за здоровье их царя Александра. Да и то, если разобраться, никакие они не славяне а такие же немцы как и мы. Я посмотрел на Струэнзе, бедняга весь покраснел стараясь не лопнуть отсмеха. Признаться я и сам едва сдерживался. - Ну и чем же тебе так пришлись по душе русские? - спросил я. - А разве не они дважды спасали нашу старушку Австрию? - ответил он вопросом на вопрос. - Сначала от проклятого лягушатника Бонапарта, а пятнадцать лет назад от чёртовых мадьяр. А чем мы им отплатили? Мы не только не поддержали их в Крымскую компанию, но и попросту предали. Нет, расские это отличные парни. Я бы обязательно с ними выпил. - Не стоит, старина Ганс. Право же не стоит. Они хорошие парни, но даже такому специалисту как ты, никогда не перепить русского. - Да, старый пьяница неплохо разбирался в европейской политике. Было о чём подумать. - И всё же Ганс, а что это за славянская зараза которую принесли сюда Траумберги?- я попытался вернуть его к первоначальной теме. - Ну, точно не скажу, господа, славянская она или валашская,- задумался Ганс. - Может быть даже венгерская или трансильванская. Но её название - Носферату, а по нашему - вампиры или вурдалаки. Ну тут уж мы со Струэнзе не могли дальше сдерживаться, и как по команде, оба, разразились неудержимым хохотом. Вот, значит, чего боялись извозчики с вокзальной площади! Вот чего страшился тот молодой гуцул, отказавшись от двойной платы. В действительности всё дело было в примитивной, простонародной сказке. Мы хохотали до слёз, едва не надорвав животы. Вокруг простирался превосходный сельский вид, а тёплый ветерок обдувал нам лица и волосы. Я ехал к своей любимой невесте, и вообще всё мне казалось прекрасным в этом лучшим из миров. - Да уж,- сотрясаясь от смеха, произнёс Струэнзе. - Говорил же я вам, Людвиг, что чем примитивнее, необразованнее народ, тем богаче и красочнее их мифология. - Смейтесь, смейтесь, молодые господа,- в голосе Ганса послышалась злоба и раздражение. - Ваше право не верить. Но я долго живу на свете. И я вам говорю, благородные господа, в замке Траумбергов, точно обитают вампиры, ожившие мертвецы проклятые Богом. - Ну а в местном озере, конечно плещуться ундины. В соседнем лесу, обитают какие-нибудь тролли... или как они у вас тут зовутся,- насмехался Струэнзе. Ты что же, милейший, решил что мы, два образованных, благородных человека, офицера, поверим в твои сказки. На дворе давно уже девятнадцатый век, а в вашей глуши время будто-бы остановилось. - Вот я и говорю, благородные господа, ваше дело верить или не верить. Только все в округе знают что Траумберги прячут где-то в подвалах своего замка, тайный склеп, и там в гробу, покоится до времени, их предок - живой мертвец. И вот, раз в двадцать или тридцать лет он пробуждается, выходит из склепа и начинает пить кровь живых людей. Многих невинных христиан убьёт он пока не насытится. А как напьётся крови то опять забирается в свой гроб и засыпает на долгие годы. Эту историю все в нашей округе знают. - Тут мы вновь невольно рассмеялись. Старый Ганс так старался пересказывая местную легенду, что даже своему голосу попытался придать зловещую таинственность. Нехотелось обижать старика, но вся эта история выглядила невероятно дикой и примитивной. - А скажи-ка, братец,- неунимался Струэнзе. - Отчего владельцы замка прячут его в подвале а не уничтожат, если уж он такой опасный? Убили бы его серебряной пулей, или вогнали осиновый кол прямо в сердце. Вроде бы так обычно с ними поступают? - Ну этого я не знаю, милостивые государи,- старый Ганс пожал плечами. - Может быть не могут его убить, ведь он уже мёртвый. А может и не хотят. Ведь он хоть и нежить, да всё же родственником им приходится. Да и не трогает он своих. Пьёт кровь только у графских слуг да крестьян местных. Или... там прохожего человека ночью встретит, бродягу какого-нибудь. Тут им и конец. - То-то, братец, ты и боишься нас прямо в замок вести. - Время позднее, благородные господа, скоро уж и темнеть начнёт. А мне ещё назад ехать, да по пустой дороге. Вот и хочу я, до темноты, как можно дальше от чёртого замка отъехать. Я хоть и старик уже, да тоже хочу ещё пожить, шнапса да водочки попить. - Эх, бедняга Ганс,- поддел я старикашку,- напугался до смерти собственной сказочки. Выпий шнабсу, старик, и дело с концом. Ни один оживший мертвец не будет пить кровь пьяного человека. Вампиры как и собаки очень не любят пьяных. Старик лишь разочарованно крякнул и стал сильнее погонять лошадей. -Э-э-эх, благородные господа, значит всё-же не верите. Напрасно, господа, я сам кое-что помню. Мне тогда всего четырнадцать лет было, совсем ещё мальчишка, но забыть такое... Пятьдесят лет назад это случилось, тогда мертвец последний раз пробуждался. Страшное время наступило, даже сейчас вспоминать страшно. - И что же ты помнишь? - Если честно то мало,- признался Ганс. - Я в то время уже постоянно в городе жил, и работал младшим приказчиком в книжной лавке. А в деревне, куда мы с вами едем, жил мой дядька Вальтер со своей семьёй. И вот, как-раз в то время пропала его старшая дочь Элиза, хорошая, роботящая девушка, уже на выданье. Искать пришлось не долго. Нашли её рядом с домом на сеновале, лежала она, бедняжка, в одной ночной рубашке и с разорванным горлом. Несчастный мой дядька тогда, от горя, чуть ума не лишился. И тут его младшая, десятилетняя дочь Гертруда стала рассказывать то что она видела в последнюю ночь перед исчезновением сестры. По её словам, стояла уже глухая темнота и все взрослые в доме спали глубоким сном. Ей же почему-то не спалось. Внезапно она почувствовала сильный страх. Гертруда стала звать Элизу что лежала на соседней кровати, хотела её разбудить. Но её сестра, наработавшись за день, спала очень крепко. Вдруг она почувствовала что в их комнате сильно похолодал