* * *
- Ну, слава Богу,- облегчённо вздохнул граф и достал из ящика сигару. - Ты просто не представляешь, Людвиг, как тяжело быть отцом эмансипированной дочери. Ведь никакого послушания,- посетовал он. - Быть её мужем тоже нелегко... То есть я хотел сказать: будет не легко,- усмехнулся я. - Но никогда, и не при каких обстоятельствах я не желал-бы себе другой жены. - Я понимаю, Людвиг, в последнюю нашу встречу мы сказали много лишнего друг другу...- Траумберг выпустил кольцо ароматного дыма. - Оставим это, граф,- отмахнулся я. - Я хотел поговорить с вами о другом. Пока мы со Струэнзе сюда ехали, то, как минимум, раза четыре слышали рассказы о каких-то оживших мертвецах, вампирах, обитающих в вашем замке? Так что же произошло здесь за последние полмесяца? - Да, я знаю, вся округа напугана,- сказал хозяин кабинета почему-то стараясь не смотреть мне в лицо. - Но что вы, образованный, благородный и современный человек, думаете по этому поводу? Какова, на ваш взгляд, причина этих слухов? - Я уже не знаю что об этом думать?- со вздохом он отвернулся. - Неужели вы тоже готовы поверить в подобный бред? Ведь это всего лишь глупые истории, которыми чернь пугает друг-друга тёмными вечерами? - Дорогой мой будущий зять, я не собираюсь обсуждать с тобой эту тему. - Граф поморщился и сделал неопределённое движение рукой словно пытаясь отмахнуться. - Прошу только поверить, что я вовсе не сошёл с ума. Я не намерен вдаваться в подробности, но я знаю, и готов в этом поклясться, что моей дочери будет грозить очень большая опасность если она останется в этом замке. Вот по этому я и хочу, чтобы утром ты увёз Анну-Марию как можно дальше отсюда. И очень жаль что вы не можете уехать немедленно. - Но, граф, ведь в конце-концов любому таинственному явлению можно найти вполне реальное обьяснение,- начал я. - Людвиг, мы не будем сейчас обсуждать эту тему,- резко и категорично прервал меня фон Траумберг. - Я вам уже всё сказал и давайте закончим на этом. - Тогда, разрешите ещё один вопрос. Последний. - Хорошо. Я слушаю,- он поднял на меня глаза. - Если не все эти события, что начались в вашем замке, вы бы дали согласие на нашу свадьбу? - Граф усмехнулся и сделал ещё одну затяжку. - Князь Виндишгрец конечно был-бы великолепной партией для моей дочери. Только вот, врят ли, Анна-Мария, когда-нибудь смогла бы полюбить его. А счастье моей дочери для меня важнее всего. Ну и ты сам знаешь как моя дочь умеет переубеждать,- закончил он с мрачной усмешкой. Я вышел из кабинета графа в невероятно приподнятом настроении. Наверное всё счастье мира переполняло моё сердце. Уже завтра утром я увезу отсюда мою возлюбленную. И если это произошло из-за каких-то сказочных вампиров, то я был им искренне благодарен. Но дьявол, разрушающий все прекрасные ожидания, внёс свои коррективы уже через час.
* * *
Карл, что с некоторых пор, исполнял обязанности кучера, заявился в замок один и без лошадей. В разорванной одежде, утирая разбитое в кровь лицо, он поведал что с ним приключилось. Возвращаясь с почты он был остановлен толпой разгневанных деревенских жителей. Его стащили с козел, избили и увели коней вместе с коляской. Ощупывая огромный синяк под глазом, парень искренне сокрушался и просил прощение за то что не сберёг имущество графа. Пока мы пытались осмыслить приисшедшее, решая, был ли это простой грабёж или имело место уже начало бунта, повстанцы сами явились в замок. Воспользовавшись тем что никто не удосужился закрыть ворота, они приспокойно проникли внутрь во двор, и двинулись к главному зданию.В толпе было тридцать пять или сорок мужчин, и более половины из них были вооружены охотничьими ружьями. Остальные партизаны вооружились чем придётся: дубинами, вилами и тому подобным оружием восставших крестьян. Один бедалага даже прихватил с собой старинную алебарду. Предводительствовал этой живописной толпой - высокий молодой человек, одетый в чёрную одежду с пасторским, белым воротничком, и в чёрной же широкополой шляпе. Его нервное лицо, с мелкими, неправильными чертами, всё время подёргивалось судорогой. Мы с графом, встретили их на площадке перед входом, и тоже, на всякий случай вооружились револьверами. - Что всё это значит?! - в голосе фон Траумберга было больше недоумения чем гнева. - Как вы посмели ворваться сюда, негодяи? - Мы пришли просто поговорить с вами, Ваше Сиятельство,- сказал молодой пастор с нарочитой издёвкой в голосе. - Поговорить?! Просто поговорить?! Вы для этого избили моего человека и украли лошадей с коляской?! - Но молодой нахал просто рассмеялся. - Ну, положим Карла никто не бил, так, дали пару затрещен, чтобы имел уважение к обществу. И коней ваших мы не крали, а взяли на время, так сказать в аренду,- среди толпы послышался смех. Обнаглевшая чернь вела себя всё более развязано, ещё немного и они захотят крови. Надо было срочно что-то делать. Открыв кобуру с револьвером, я вплотную приблизился к их предводителю. - Отец Пауль, я полагаю? - спросил я как можно спокойнее. - Да, это я, вы совершенно правы, барон фон Хагендорф. Как видите я вас тоже знаю,- молодой пастор криво улыбнулся. - Полагаю вы прибыли сюда по личным причинам. И виной тому юная дочь графа? - Это вас не касается. - Конечно, конечно, могу лишь вас поздравить, счастливый жених. Впрочем, мне передали ваши угрозы. Кажется вы намеревались меня повесить, господин барон? - При необходимости это сделает палач. Но вы кажется не вняли моим предупреждениям. Организация бунта в военное время, это понимаете... - А причём здесь бунт?- прервал он меня. - Я же сказал что мы просто пришли поговорить с Их Сиятельством. - И привели сюда целую вооружённую толпу? Не смешите меня! - Это всего лишь добрые христиане которые устали жить в постоянном страхе. И уберите свой револьвер, барон. Не стоит нервировать народ. Мои люди стреляют конечно не так хорошо как вы, но у нас почти тридцать ружей. Попробуете пустить в ход вашу игрушку, и они понаделают в вашей персоне столько же дырок сколько их в швейцарском сыре. - Так вы мне угрожаете, капитану императорской гвардии? - Нет конечно. Просто предупреждаю, чтобы вы не наделали непоправимых глупостей, барон. Мы не хотим ничьих жертв. В этот момент, наши с графом силы заметно возросли. Появились Струэнзе, Бруно и Фриц. Маленький человечек забавно смотрелся с огромным, старинным охотничим ружьём наперевес. На тот момент это были все силы что мог выставить наш замок. Нехватало только польского доктора и трусливого пьяницы Алоиса, который где-нибудь отсыпался с похмелья. В руках у Бруно было его необычное ружьё, которое я про себя прозвал "Слонобоем", а Струэнзе, вообще прибежал с одной только своей саблей. И тут, среди этого, малобоеспособного отряда я, к своей досаде, увидел Анну-Марию. Моя маленькая валькирия стояла решительно сжав губы, а её огромные зелёные глаза метали молнии. Более того, в её руке был какой-то странный кинжал, которым она, несомненно, тоже собиралась оборонять замок. Моё сердце похолодело. Теперь, ни в коем случае, нельзя было допустить столкновения и кровопролития. - Так что вам нужно,- спросил я наглого священника. - Вы наверное ещё не знаете, господин барон, но этой ночью, в деревне произошло двойное убийство. По этому я, и мои прихожане говорим - Хватит! Хватит! Мы больше не хотим жить в постоянном страхе! Мы не хотим бесконечно пугать своих детей "Чёртовом замком". - Я очень сожалею, отец Пауль. Убийство это конечно ужасно, но причём здесь граф фон Траумберг и его замок? - Отец Пауль иронично посмотрел на меня и снова изобразил кривую улыбку. - Да, барон, вижу что вы совершенно не в курсе здешних событий. - После этих слов, он, как-будто глядя через мою голову, обратился к графу. - Мы говорим - Хватит!- господин фон Траумберг. Последний раз, пятьдесят лет назад, это чудовище убило два десятка человек. И именно ваш род виновен в том что эта нечисть появилась на нашей земле. Хватит! - мы больше не будем терпеть. Ваши предки притащили ЭТО откуда-то из Трансильвании или Валахии, так вам теперь и расхлёбывать, Ваше Сиятельство. Виданное ли дело, за неделю четыре смерти. Хватит, господин граф! Мы устали и говорим - Хватит! - Но, господа, что я-то могу сделать? Это общая наша беда, и бороться с ней мы должны сообща,- произнёс граф. Я был неприятно поражён льстивым и заискивающим тоном, что слышался в его словах. Нельзя показывать свой страх и бессилие когда разговариваешь с обнаглевшим сбродом. Неприятное лицо пастора исказила судорога. - Отличная идея, граф. И мы у