— Дим. Я уже понял свою дурость и извинился. Поступил глупо, как мальчишка, признаю. А что использовал… — он внимательно глянул на меня, — мне не жалко девушек, которые поступают в таком духе. Она и не вспомнила о тебе. Закрыли тему?
— Надеюсь, навсегда! — пробурчал я. — Кстати, как твоя новая протеже?
— Понравилась? — мигом воодушевился отец. — Голос хороший и внешние данные тоже. Стоп, — он прищурился, — ты на что намекаешь?
— На то самое, пап.
— Он несовершеннолетняя, уймись, мой озабоченный ребёнок. Тем более, я нашёл себе женщину… — лицо отца приняло мечтательное выражение, — познакомлю вас по возможности…
У меня аж картина мира пошатнулась. Чтобы папа меня с кем-то знакомил?!
— Ты часом не влюбился?
— Вероятно, — загадочно произнёс отец, — но о ней поговори потом. А у тебя-то что стряслось? Что за убийства, драки?
— Дядя Серёжа сдал, — мрачно констатировал я. Папа хмыкнул:
— Успокойся, сын, пока тебе нет восемнадцати, все протоколы идут ко мне. Ах да, ещё сводка про наркодилера…
— Это у нас с Лёхой была авантюра, — торопливо объяснил я, — ничего страшного в итоге, не волнуйся.
— Авантюра с наркотиками и оружием? Что-то ты темнишь, Дим.
А куда мне деваться? Я ж не успел придумать специальную версию для отца. А импровизация на ходу с ним не прокатит. Папа — мастер ловить меня на несоответствиях.
— Ох, вот нет у меня времени… Приеду — всю душу из тебя вытрясу, ясно? Хорошо, а кто тебя побил?
Я замялся. Стоит говорить или не стоит? Не подставлю ли я отца своим рассказом? Сам ведь убедился, что эти кукловоды довольно опасны.
— Ты чего-то боишься, сын? Нападавших? Давай начистоту, что ты скрыл от полиции?
— Я не уверен, пап…
— Дима! — он пропустил воздух сквозь зубы. — Мне не хочется отменять концерт!
— Они… применяли что-то типа гипноза, — быстро протараторил я, — тебе кажется, что противник далеко от тебя, а он уже близко и атакует. Плюс эти парни прыгали как заправские ниндзя. Меня какой-то холерой обзывали, то ли тенью, то ли чем-то похожим. Просто… они очень подозрительные, наверно, фанатики или сектанты. А ты вечно на публике, вдруг у тебя будут проблемы… Эй?! — я потряс его за плечо. Отец, сузив глаза, смотрел прямо и не слушал. И он был зол. Хотя нет, папа был в ярости. Он со всей дури саданул по деревянному полу так, что подо мной пошла вибрация. М-да, несмотря на возраст, сил у отца — немеряно. Впрочем, надо ли говорить о возрасте, если по нему сохнут мои ровесницы?
— Пап, ты чего? — я потрясено наблюдал столь неуправляемую реакцию. Создавалось ощущение, что в отличие от меня, отец всё прекрасно понял.
— Значит, они принялись за тебя… Сволочи, — он снова сжал руку в кулак, — ну ничего, устрою я этим подонкам весёлую жизнь. Дима! Извини меня, я вынужден уйти раньше, чем планировал.
Папа плавно поднялся и вытащил из кармана смартфон. На меня внимания он уже не обращал — строчил сообщения в своём телефоне. Полностью дезориентированный поведением отца, я тоже вскочил. И задал тот вопрос, который вертелся на языке с начала разговора:
— Пап, а ты веришь в существование духов?
Он стоял у двери, погружённый в свои дела, но услышав мою фразу, повернулся и с насмешкой произнёс:
— Конечно, почему бы и нет?..
— Может, ты ещё с ними общаешься? — обидевшись, съязвил я.
— Главное, Дим, — в голосе отца мне послышалась грусть, — чтобы ТЫ с ними не общался. До встречи, сын, я позвоню тебе после концерта.
В ступоре я простоял секунд тридцать, а потом бросился вслед за отцом.
— Папа! — мне удалось догнать его у выхода. Без куртки, босой, я выскочил на крыльцо. Оторвавшись от телефона, отец безапелляционно загнал меня внутрь и прикрыл за собой дверь.
— Сбрендил, ребёнок? — изумлённо и в тоже время недовольно спросил он.
— Что за люди на меня напали?! И что значит, я не должен общаться с духами?! — я задыхался ни сколько от бега, сколько от нахлынувших эмоций. Неужели отец тоже замешан? Тогда я реально подозреваю заговор!
Папа выдавил мягкую полуулыбку, которую часто демонстрировал мне в детстве. Словно я до сих пор ребёнок и поведусь на его показное спокойствие.
— Дима, не кричи. Я не уверен, но у меня есть кое-какие предположения. Возможно, эти люди связаны с тем человеком, который убил твою маму. Однако пока это только домыслы. Я поделюсь с тобой, когда всё точно выясню, — ни слова не скажет, по глазам вижу, — а что насчёт приведений… ты правда общаешься с потусторонним миром? — он ехидно поднял бровь. Я пристыжено молчал. Ну отец был бы не отец, если бы не выкрутился. И ведь он явно что-то скрывает, зараза! Сек, загрузка… Связаны с убийством мамы?! Последнюю мысль я произнес вслух.
— Вряд ли именно они, Дим. Но к Лере приходил человек с похожими способностями. И теперь я боюсь, что они решили заняться тобой. Поэтому мне нужно как можно быстрее оградить тебя. Но сын, откуда такая экспрессия, что с духами?
— Да я… удивился просто. С этой нервотрёпкой перед экзаменами мне скоро и НЛО начнёт мерещиться, вместе с розовыми пони, — блин, да дались мне эти пони!
Отец хмыкнул, шутливо взъерошив мне волосы.
— Какой шикарный у тебя папа-а, — мечтательно пропела Ана, когда я вернулся в зал. Приехали. Это что ещё за девичьи сопли?! Я разочарованно поморщился.
Хотя объективно говоря, для своих сорока двух отец очень даже неплохо сохранился. Крепкий, подтянутый, широкоплечий, со спортивной фигурой и тонной обаяния. Как и я — высокий кареглазый брюнет. Только у него светло-коричневые глаза, а у меня с оттенком в желтизну. Но помимо всех внешних данных, главная особенность отца — это голос. В умении владеть им ему нет равных. Папа с одинаковым успехом может читать рэп и тянуть оперные арии. В своём деле он одновременно и композитор, и поэт, и продюсер. Ну и виртуоз сцены, конечно.
Но меня всегда поражал другой его талант — отец мог скопировать абсолютной любой голос. Детский, женский — не важно. Какой-то необъяснимый дефект голосовых связок. Это нечто! Отец рассказывал, что в детстве я жутко боялся, когда он начинал говорить не своим голосом, и сразу бежал прятаться под одеяло. Они с мамой потом выманивали меня конфетками.
— Ты уже тогда был сладкоежкой, — ехидно прокомментировала Ана. Я развёл руками — что есть, то есть.
— Кстати, Ан, — девушка вопросительно подняла глаза, — прости, что наорал на тебя. Ну, когда уроки делал. Я просто ужасно запутался и сорвался почём зря. Ох! — я хлопнул себя по лбу, — а я ведь даже не поблагодарил тебя за помощь! Ана, солнышко, ты мне жизнь сегодня спасла, а я… Ещё и возмущаюсь! Тебе достался паршивый подопечный!
Нечисть посмотрела на меня с наигранным укором во взгляде. Она не злилась. И, правда, солнышко, когда довольная. И каким-то странным образом, девушка вдруг показалась мне… живой. Без этой маски, без отталкивающей внешности, без этого платья и длинных свисающих волос. Я пьян? Нет, вроде ни капли в рот не брал. Но моё воображение, без всяких приказов сверху, продолжало рисовать Ану в другом месте и с другим лицом. Две картинки — та, что я видел сейчас и фото, которое навек застыло в памяти. Они сошлись! Сошлись… Я совершенно невменяемо уставился на Ану. Так значит, ты — это…
— Дим? Прекрати изображать умирающую рыбку, я же тебя не ругаю! Дима! — в голосе духа заплескалась тревога. Логично, у меня глаза наверно размером с пять рублей и дыхание частое, как у загнанной собаки. Я представил себя со стороны и понял, что немедленно пора расслабиться. Но что мне теперь делать? Смириться? А она?..
Я зажмурился и улыбнулся в ответ Ане. Нет, солнце, ничего я тебе не скажу.
— Что это было? Ты в норме? — недоверчиво спросила девушка.
— Да, — я в задумчивости почесал нос, — мысль дурацкая в голову пришла, — а-а-а, что спросить?! — Ана, а как ты Лёху позвать смогла?
— Куда позвать? А, к вам с Дином. Знаешь, я сама была в шоке. Первым делом полетела к Роме — тот, услышав про Дина, пулей ринулся на улицу. Потом я вспомнила, что Лёша тоже живёт неподалёку, и решила заглянуть к нему. Ну, хотела как заправский полтергейст посуду ему побить, чтобы к окну привлечь. У него балкон аккурат на ваш пустырь выходит. Подкрадываюсь, кидаю на пол чашку и ору: «наших бьют». Он подпрыгивает, смотрит прямо на меня и отвечает: «кого и где?» От неожиданности я указываю на дверь и говорю, мол, на балкон выйди. Он и убежал по адресу.