– И мы никак не сможем предотвратить его?
– Если только кто-нибудь из вас умеет обмениваться мыслями.
– Подумать только, нам нужен всего лишь телефон… – пробормотала Лиз.
– А почтовый голубь? – предложила Брисеида.
– Почтовые голуби способны найти обратную дорогу, они не летают в неизвестные места, – заметил Энндал.
Эней откашлялся и робко выступил вперед:
– Не кажется ли вам, что боги послали нас именно сюда и именно сейчас, потому что теперь у нас есть преимущество вмешаться в дела императора до того, как новости с севера достигнут двора?
– Если старик знает, что он делает, то вполне вероятно, – согласился Менг Чу.
– Будем надеяться, что новости с севера будут не слишком плохими… – сказала Лиз с сожалением.
Генерал поблагодарил ее за проявленное беспокойство сдержанным кивком, но промолчал.
– Что бы мы ни сказали Императору, нам нельзя говорить об Элите, – заявила Брисеида, поскольку никто больше не хотел поднимать эту тему. – Мы можем обогнать армию Ань Лушаня на несколько недель, но если херувимы обнаружат нас, это преимущество окажется бесполезным. Херувимы начеку, они хотят уничтожить меня, чтобы убрать доказательства своей ошибки. Они умеют действовать незаметно, вызывать целую армию химер, останавливать время. Даже Сын Неба был бы бессилен против них!
Улыбка Менг Чу не понравилась Брисеиде.
– Не волнуйся, – ответил он, – я не намерен говорить с императором о херувимах.
– Он мне не верит, – пожаловалась Брисеида Энндалу на следующее утро, когда они плыли на запад и, прислонившись к перилам судна, наслаждались теплым рассветом. – Менг Чу не воспринимает угрозу химер всерьез. Но именно для борьбы с ними старик послал нас сюда.
Всю ночь она ворочалась в постели, думая о том, что ждет ее впереди. Она не могла смириться с мыслью, что они придут ко двору императора, не разработав эффективную стратегию защиты от херувимов. Она не хотела снова пройти через то, что ей пришлось пережить в Греции.
– Нельзя приходить к императору таким образом, Энндал. Поговори с ним. Он выслушает тебя.
– Я не был бы в этом так уверен.
– Если херувимы следят за дворцом императора…
– У херувимов не везде есть глаза. Вот почему Цитадель нуждается в Элите. Если мы не вызовем подозрений у Элиты, все будет в порядке. Менг Чу не глуп, он не станет напрямую обращаться к императору по поводу Элиты. И нам не грозит опасность превратиться в статуи, как в Греции, – добавил он, угадав ее мысли, – потому что теперь ты знаешь, как пользоваться песочными часами. Тебе остается только запустить время заново.
– Ты так говоришь, как будто у меня все под контролем, а это не так. Но в то же время, избегая разговора о херувимах, мы оказываем себе плохую услугу.
– Чем меньше мы упоминаем херувимов, тем меньше вероятность того, что нас могут подслушать посторонние. А потом…
Рыцарь колебался, потирая свою пышную бороду крупными ладонями воина.
– Мой отец, Аюль д’Имбер, всегда говорил, что чем меньше говорят об оборотне, тем меньше он себя проявляет. Неизвестное следует оставить неизвестному, а…
– А из того, что известно, стоит извлечь максимум пользы. Да, я знаю, – вздохнула Брисеида. – Ты уже говорил мне подобное.
– Всему свое время. Сначала узнаем, какова будет позиция императора, раз уж встреча неизбежна.
Брисеида угрюмо взирала на пейзаж. Они плыли вдоль небольшой горной гряды на юг, сопровождаемые десятками других лодок всех размеров. На китайских парусах были изображены арабески, похожие на большие веера, удерживаемые деревянными дощечками. На палубе двое мужчин выкрикивали приказы о выполнении сложных маневров. Им пришлось идти зигзагами против ветра и течения, чтобы достичь столицы до вечера: без освещения путешествовать ночью было слишком опасно. На носу судна Эней и Леонель наблюдали за действиями кораблей, соревнующихся друг с другом в узком канале.
– Ставлю три кучки земли против твоего меча, что после полудня зеленая лодка обгонит коричневую, – сказал Леонель. – Я делаю тебе одолжение. Меч ничего не стоит в мое время. Но земля – это золото, клянусь, я не вру.
– Ну и ну, – ответил ошеломленный Эней, – не хотел бы я жить в твое время… Скажи, Леонель, если на северо-востоке есть еще один Менг Чу, значит, их двое… А если что-то случится с тем, кто плывет с нами?
– Путешествуют только наши души, – сказал Леонель, пожимая плечами. – Тело не может выжить без души, поэтому, если Менг Чу умрет здесь, то и там тело Менг Чу тоже умрет, но только когда начнется его путешествие в Мир Снов, а это произойдет через семь дней…