Палач завершил свое дело и тотчас, не переводя дух, подбежал к навесу и замер в почтительной позе. Теперь только высокий французский гость разглядел человека в длинной белой одежде с мечом в руке, опоясанного алым кушаком, — разглядел и изумился: на белом его платье не было ни единого пятнышка крови. Наклонив голову, гость — для памяти — спросил у наместника имя непревзойденного палача и пожаловал знаменитому Ле три высоких столбика серебряных монет с отчеканенной дамой в венке и широком платье до пят[105].
Едва француз, взяв свою высокую шляпу, собрался возвращаться в резиденцию, наместник, желая до конца исполнить долг гостеприимства, велел ученому переводчику перевести слово в слово следующее:
— Ваша милость, такую казнь, как сегодня, можно позволить лишь в спокойное время, когда число приговоренных к смерти невелико. Но в дни волнений казни становятся чаще, и преступникам нет счета, на этот случай покорный ваш слуга предусмотрел иной способ. К длинным побегам бамбука привязывают за шею осужденных, стоящих на коленях вереницей, — лицом все в одну сторону. В общем, примерно так же насаживают птицу на бамбуковый вертел, чтобы поджарить ее над огнем. Только вместо повара выступает палач с мечом…
Когда господин резидент торопливо покидал площадь, лишь мельком глянув на двенадцать голов, висевших на шеях двенадцати коленопреклоненных трупов, над лобным местом вдруг взвился неистовый вихрь. Говорят, если войско выступает в неправый поход, налетает вихрь и ломает древко у знамени полководца. Мощный порыв ветра взметнул клубы пыли и закружил их над телами казненных[106].
Случилось все это в часы тхэн[107].
БЕЗЗУБЫЙ МУДРЕЦ
Беда никогда не приходит одна. Не успел почтенный Фу похоронить в начале весны жену и могильный холм ее еще не порос травой, а уж в один из последних весенних дней умер и сын его Тиеу. Если семейные узы сохраняют свою силу и святость и под землей, на берегах Желтого источника[108], то Тиеу и там найдет утешенье в служении — верном и праведном — другой душе, покинувшей бренный мир.
Земной дом почтенного Фу стал печален и пуст. Было у него прежде двое детей; а теперь вот сын умер, и остался старик один с сиротою-дочкой, которая, несмотря на зрелые годы, так и не вышла замуж. Уподобился почтенный Фу петуху, кормящему вместо наседки цыпленка. О милосердное небо, о благая земля! Редкие стебли бамбука не станут густой порослью, хранящей тепло и покой, и ветер всегда будет пронизывать их насквозь, шелестя листвою…
Познаньями своими и успехами на служебном поприще почтенный Фу выделялся среди сослуживцев. Дочь же, ее звали Ту, оказалась достойным чадом государственного мужа, блистала умом, искусно слагала стихи и талантами своими сделала бы честь любой семье. Но владыка небесный, предпочитая во всем равновесие, сотворил почтенного Фу бедняком, а дочь его, Ту, дурнушкой. А ведь в наши дни мало кто ценит талант или душевные качества. Кругом только и слышишь что о житейских удачах да телесной красе.
Гул барабана, отбивавшего стражи на высокой башне, печальным отзвуком отдавался в тихом жилище. Почтенный Фу в срединном покое дома встречал и провожал долгие стражи, общаясь с великими умами, чьи творенья высились на книжном столике, близ тлеющей лампады. А в западном левом покое дочь его, Ту, вела безмолвные разговоры с тенью, отпечатавшейся на шелковом пологе. Дождливыми ветреными вечерами дробь барабана звучала приглушенно и смутно; но Ту слышала ее и тогда, выйдя из своей комнаты, бросала в дымившуюся посреди отцовских покоев курильницу кусочки благовонного чама. А отец, завидя ее, читал вслух старинные вирши:
Но однажды гул барабана прокатился тоскливым эхом по опустевшему дому. Почтенный Фу получил отставку и вместе с дочерью вернулся в деревню. Там, в глуши, он стал преподавать соседским детям китайскую грамоту и словесность. Со временем деревенский люд привык к почтенному Фу и стал без лишних церемоний, называть его Беззубым мудрецом.
Уроки Беззубый мудрец обычно давал по утрам, а досуг свой употреблял на переписку гороскопов, гадание по монетам или составленье рецептов для хворых соседей.
105
Имеется в виду символическое изображение Французской республики на серебряных деньгах, чеканившихся Индокитайским банком.
106
Далее следовали четыре строки, изъятые из текста французской цензурой, восстановить оригинал не удалось.
108