Сине-зеленая волна вырастала, горбилась, прозрачным сводом нависала над мелководьем и тут же обрушивалась вниз, разбиваясь на множество фрагментов. В воздухе сверкали тысячи брызг, а волна тяжелой массой падала на песчаное дно. Водоворот пены ковром накрыл покатый берег, побежал вверх, замер на высшей точке и стремглав понесся обратно, теряясь под натиском нового сине-зеленого вала.
Дэвид стоял и как зачарованный смотрел на бесконечные ряды набегающих волн. Все море было покрыто белыми барашками. Услышав слабый отголосок чьего-то зова, он резко вздрогнул и обернулся. У дверей коттеджа стояла Эллен. Он поднял руку и радостно помахал ей в ответ, остро почувствовав, как она ему необходима. Быстро идя к дому, взглянул на часы. Было десять минут двенадцатого.
— Привет, — услышал он голос Эллен, когда подошел поближе.
— Привет. — Он коснулся поцелуем ее щеки и обнял за плечи. — Рад, что ты уже вернулась. — Теперь он поцеловал уголок рта.
Она смутилась от его порыва, но улыбнулась и крепко сжала его руку.
— Поможешь выгрузить покупки? — спросила она.
— Спрашиваешь.
Они пошли вдоль стены дома к входной двери. Рука Дэвида обнимала плечи жены.
— До чего холодный сегодня день, — произнес он.
— Да. Хоть и погожий. — Эллен глянула ему в лицо. — Что поделывал?
— Прогуливался.
— А спал хорошо?
— Замечательно! — И в свою очередь поинтересовался: — А ты?
— Тоже.
Тон ее ответа ясно показал, что все эти вопросы были заданы исключительно из вежливости. Дэвид хотел было сделать какое-нибудь замечание насчет того, что она провела ночь в гостиной, но передумал. «Пусть, — сказал он себе. — Ситуация примерно ясна. Нет смысла касаться этого вновь и вновь».
— Во сколько ты уехала?
— Чуть позже девяти.
Он кивнул.
— Газ и электричество подключат сегодня? — спросила она.
— После обеда.
— Отлично. Ты, должно быть, проголодался.
Дэвид на минуту задумался.
— Да. — Он удивился тому, до какой степени забыл о чувстве голода. — Просто зверски голоден.
— Сейчас приготовлю тебе огромную аппетитную яичницу.
— Я с ней легко справлюсь. Хотя погоди-ка: как же ты приготовишь яичницу, если газ еще не подключен?
— Мне почему-то кажется, что очаг был изобретен чуть пораньше, чем газовая плита.
— Точно! — подтвердил он, обрадованно рассмеявшись.
Они подошли к машине, и глазам Дэвида предстала радостная картина: в двух картонных упаковках на переднем сиденье лежали яйца, хлеб, печенье, кофе, маргарин, сыр, мясной рулет, коробки с супом.
Он взял в руки одну из упаковок и осторожно выпрямился.
— Чертовски аппетитно выглядит.
Эллен потрепала его по спине.
— Примусь за завтрак прямо сейчас.
Он последовал за ней к передней двери коттеджа.
— О, огонь в камине едва жив! — воскликнула она.
— Сейчас я его подправлю.
— Но не разводи слишком сильный.
— Нет, мэм.
Эллен придержала дверь на кухню, давая ему пройти.
— Как считаешь, яичницы из полудюжины яиц тебе хватит? — поинтересовалась она.
— Вполне.
Поставив картонку на стол, он вновь направился к входной двери.
Когда Дэвид вернулся на кухню, неся уже вторую упаковку с продуктами, Эллен с гордостью достала из сумки бутылку сухого мартини. Дэвид радостно заулыбался:
— Приятная неожиданность, — взял бутылку из ее рук и принялся откручивать пробку. — Присоединишься?
— Попозже.
— Почему так?
— Сейчас я занята яичницей.
— Ладно.
С полным стаканом мартини в руке он отправился в гостиную. То и дело прикладываясь к нему, стал подкармливать огонь в камине, возвращая его к жизни.
Вино очень быстро подействовало. Границы реального стали размываться, между реальностью и воображаемым миром пролегла плотная убаюкивающая пелена. «Что мне за дело до какой-то там Марианны? — говорил он себе. — Я здесь с Эллен Оудри. Она моя женщина».
На звук шагов жены он обернулся и увидел, что она входит, держа в одной руке тяжелую черную сковороду, на которой лежат вилка и кубик маргарина. В другой руке была миска взбитых яиц.
— Смирно, солдат!
— Есть, сэр! — рявкнул он, вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь. Получилось почему-то на британский манер, особенно шаг в сторону.