— А я тогда коробку трясти начну, — пригрозила девочка. Фокси гордо отвернулась, скрестив крылья.
— Тряси. Мою тайну так просто не выведать. Баффи пару секунд молчала.
— Ладно, клянусь.
— О чем?
— Клянусь, что никому не открою твою тайну.
— Точно?
— Да, да! Ну? — девочка придвинулась к клетке. Фокси глубоко вздохнула.
— Я прилетела из будущего. Скоро вся Земля погибнет в огне, и только я могу это предотвратить! Повисла тишина.
— Глупо, — сказала наконец Баффи. — Придумай что-нибудь новое.
— Это правда!
— Ага, и зовут тебя Сара Коннор. Летучая мышь моргнула.
— П-п-почему? Мое имя Фоксглав… Баффи недоверчиво прищурила глаза.
— Ты не знаешь, кто такая Сара Коннор?
— А должна знать?
— Да это ж все знают! Фокси покачала головой.
— Может все люди и знают, но я-то не человек.
— Готова спорить, что каждая мышь на свете, каждый пес или дятел — все знают про Сару Коннор, — твердо возразила Баффи. — Я фанатка Линды Хэмильтон. Смотри, какой плакат! — она нырнула под кровать, вытащила большую плоскую коробку из-под пиццы и извлекла оттуда огромный, много раз сложенный постер с изображением суровой худощавой женщины в темных очках. В руках таинственной Сары Коннор угрожающе темнела мощная снайперская винтовка.
— Вот, — гордо заявила девочка. — Теперь узнала? Фокси вздохнула и развела крыльями.
— Никогда не слышала.
— Ну и дура! — обиделась Баффи.
— Сама-то больно умна! — летучая мышь возмущенно пискнула. — Можно подумать, я обязана знать про какую-то там Сару Коннор! У нас, зверей, тоже есть свои герои, о которых люди и слыхом не слыхивали! Вот ты, например, знаешь о спасателях?! Девочка застыла.
— Спасатели? — переспросила она после паузы. — Команда грызунов, там две мыши и две белки, и у них еще самолетик смешной с пропеллерами наоборот? Ошарашенная Фокси чуть не свалилась на дно коробки.
— Ты их знаешь?!
— Знаю, — мрачно отозвалась Баффи.
— Откуда?! Девочка зло усмехнулась.
— Пару лет назад встречалась… Фокси вздрогнула.
— Как тебя зовут? — спросила она с подозрением. Баффи придвинулась вплотную.
— А ты догадайся, — девочка окинула пленницу недобрым взглядом. — Теперь-то мы с тобой точно поиграем, зверюшка…
Фокси вжалась спиной в картон, но бежать было некуда. Сильная человечья рука ухватила ее за горло и толстые, пухлые пальцы начали сжиматься.
Машина на полной скорости мчалась к огромному, почти в милю длиной, плоскому зданию таможенного накопителя, где тысячи прибывающих ежедневно контейнеров проходили досмотр и оформление. Вызов поступил из административного корпуса. Охранники у ворот не раз встречались с Кирби и Малдуном, так что задержек не возникло; аккуратно проведя машину извилистым путем между железобетонными антитеррористическими сваями, полицейские въехали на территорию склада и припарковались на служебной стоянке. Солнце уже почти скрылось, повсюду горели холодные ртутные прожекторы, красившие пустынную бетонную равнину зловещей белизной. От стоянки до административного здания идти было ярдов пятьсот.
Рабочий день кончился около часа назад, и везде царила такая тишина, что негромкое жужжание стеклянных дверей вестибюля показалось гостям оглушительным. Навстречу из-за стола поднялся одинокий пожилой охранник.
— Добрый вечер, вы к кому? Кирби коротко сообщил о вызове. Охранник крякнул:
— Ясно. Вам на второй этаж, налево по коридору, шестой поворот, затем вновь налево и вперед пока не упретесь в дверь с табличкой «Зам. пред. глав. бух.» Малдун с интересом приподнял брови:
— Точно?
— Точнее не бывает, — отозвался охранник. — Скоро сами поймете… Чтобы понять, не потребовалось и десяти минут.
— Я долго терпела выходки его сына, но всему есть предел! — возмущенно рассказывала толстая, дородная пожилая женщина в строгом и весьма стильном костюме цвета бордо. — Можно подумать, у нас не учреждение, а детский сад! За последний месяц этот маленький негодяй дважды подсовывал мне в ящик лягушек! — она гневно кивнула на массивный стол красного дерева.
— Мэм, успокойтесь… — попытался Кирби. Однако женщина лишь смерила его уничтожающим взглядом.
— Уж не думаете ли вы, офицер, что я вызвала полицию, поскольку сама не могу справиться с девятилетним сорванцом? — спросила она ядовито. — Поверьте, дорогой, для таких дел мне полиция не нужна! Однако я встревожена и обеспокоена его последней выходкой, это, уж простите, на забаву не тянет. Перед нами деяние начинающего садиста, господа! — женщина топнула ногой и театральным жестом указала на главную улику, лежавшую в центре стола. — За разбитое окно, конечно, заплатит отец, но простите, офицер, нормальный ребенок бросил бы мяч или камень, а это? Это как назвать? Малдун сдвинул фуражку на лоб и почесал в затылке.