— А чуть понятнее? Разиков эдак в сотню?
— Сейчас объясню, — вздохнула мышка. — Курган задал нам непростую загадку, но я, кажется, отыскала решение. Ключ в одной фразе, оброненной филином, пока вы ломились в дверь. Курган сказал, что однажды я — я, Гайка! — уже спасла Землю от катастрофы.
— Но… Но как?! — растеряно спросил Дэйл. Гаечка в глубокой задумчивости провела лапкой по волосам.
— Можете представить, как я удивилась. Долго размышляла, и вот, родилась одна дикая идея… — она посмотрела на Чипа. — Я думаю, речь идет об одной и той же катастрофе, ребята. Просто мы с Курганом смотрим на нее с разных сторон. Все молча уставились на Гайку. Та кивнула:
— Я знаю, это непросто понять. Но других объяснений пока нет. Смотрите — все логично. Курган находился рядом с нами много лет, но ничем не предупредил о войне, значит, он сам о ней не знал. Однако, сразу после катастрофы он вспомнил о спасателях и принялся искать нас, чтобы отправить в прошлое. Причем в памяти Кургана имелись сведения о том, как я уже спасала Землю! Понимаете? Чип сильно вздрогнул.
— Господи… Кажется, я понял…
— Ага, — кивнула Гаечка. — Курган вовсе не из прошлого, как сам думает. Он из будущего, ребята. И в ЕГО памяти я действительно спасала Землю — он просто помнит о том, что еще не случилось! Чип сглотнул.
— Так вот почему он принялся искать Гайку… — прошептал капитан. — Курган полагал, что катастрофа произошла во второй раз, и решил поручить спасение планеты тем, кто однажды уже справился с таким заданием!
— Точно, — Гайка откинулась в кресле и скрестила на груди руки. — Но есть две загвоздки. Первая: если мы предотвратили войну, значит, ее не случилось, и Курган просто не может о ней помнить. Вторая: если Курган помнит о войне, значит, он явился из того будущего, которое настанет, если войну мы остановить не сумеем. Отсюда следует, что, если у нас все получится, Кургана просто не станет. Таким образом — если здесь, сейчас, Курган существует, мы можем быть уверены, что не справимся с задачей и Земля погибнет…
— Гаечка! — взмолился Дэйл. — У меня сейчас дым из ушей пойдет! Нельзя ли понятнее?!
— Ну… — мышка растерялась. — Я хотела сказать…
— Любимая, все в порядке, — Чип метнул на Дэйла грозный взгляд. — Мы тебя поняли… Почти. И мне кажется, есть один путь, как обойти парадоксы.
— Правда? — удивилась изобретательница. Капитан кивнул.
— Я тут подумал… А что, если войну мы все же предотвратили, однако об этом все знают? То есть войны не было, а в историю вошла Гайка, спасительница Земли, и как раз про нее-то и помнит Курган? Златоволосая мышка вздрогнула.
— А-а-а… Но…
— Звучит логично, — решительно вставил Рокфор.
— Да объяснит мне кто-нибудь, о чем вообще идет речь?! — взорвался Дэйл. Чип со вздохом развел руками и обернулся к другу.
— Объясняю для грызунов. Курган — из будущего, и в этом будущем про Гайку известно, что она спасла Землю.
— Ясно, — кивнул Дэйл. — А если Землю мы спасли, каким образом война случилась?
— Войны не будет! Мы ее остановим!
— Ясно. А если войны не будет, как мы познакомимся с Курганом, чтобы он отправил нас в прошлое войну останавливать? Чип уже открыл рот, но застыл, моргнул и в полном недоумении обернулся к Гаечке.
— А правда, как? Мышка покачала головой.
— Никак. Будущего, которое мы помним, уже нет и никогда не будет. Вернув нас в прошлое, Курган создал парадокс времени, и нигде, кроме нашей памяти, больше не осталось сгоревшей Земли. Точнее, не останется, если мы справимся с заданием и остановим войну. Чип сглотнул.
— А как мы можем не справиться, если Курган уже помнит о нашем успехе? Гайка мрачно усмехнулась.
— А как мы помним о войне, которой никогда не было? Информация не материальна, Чип, и не подчиняется закону сохранения массы. Благодаря парадоксу времени, в нашем разуме возникла новая информация — память о несуществующей войне. Точно так же, если мы потерпим поражение, в памяти Кургана останется информация о нашем несуществующем «успехе», а самого успеха он так никогда и не увидит. Чип со вздохом опустил голову.
— Это слишком сложно для меня, любимая.
— Ничего, привыкнешь, — улыбнулась Гаечка. — У нас ведь целый год впереди — год, который есть только в нашей памяти, больше нигде.