Но не успел он пересечь даже половину своих хором, как в дверь снова постучали.
— Что эти мудаки могли забыть? — прорычал сам себе Бизон, стискивая кулаки.
Он развернулся и направился обратно к двери, по пути вновь наливаясь кровью. Схватившись за ручку так, что она чуть не вырвалась с мясом, мужчина рванул дверь на себя, практически срывая ее с петель.
— Что, блять, нужно? — беларус сходу задал вопрос, даже не успев чётко рассмотреть, кто был за дверью.
Но как только осознание дошло до мозга, лицо Бизона сразу же приобрело мертвенно бледный от страха оттенок — даже удивительно, что кровь способна настолько быстро циркулировать. Зрачки мужчины резко расширились и стали практически вываливаться из глазниц — настолько увиденное его поразило и напугало.
Перед дверью стоял Майкл Сондер, в дорогом, аккуратно подогнанном костюме, накрахмаленной белоснежной рубашке и коротком шерстяном пальто с поднятым воротником.
На лице у парня была лучезарная улыбка во все тридцать два белых зуба, и такой милый, добрый, успокаивающий взгляд с небольшим задорным прищуром. Вот только на Бизона этот взгляд оказывал ровно противоположный от спокойствия эффект.
— Добрый вечер, уборку номеров заказывали?
Беларус, начав медленно пятиться назад, сразу же потянулся к пистолету, что торчал из-за пояса его джинсов за спиной. Однако Майкл был быстрее и подготовленнее напуганного гангстера — грубым движением он схватил его за кисть и с силой вывернул в в обратную сторону, щелкая пястными суставами. Бизон не успел даже охнуть от боли, как вторая ладонь ребром прилетела в его горло, временно выбивая кадык.
Серафим схватился двумя руками за горло, слепо пятясь назад, вглубь номера. Майк, уже убрав улыбку со своего лица, медленно наступал, разминая руки и расстегивая пуговицы своего пиджака.
— Призрак обещал, что ты больше не будешь проблемой, — кое-как восстановив дыхание, прохрипел Бизон.
— Людям свойственно ошибаться, а она человек, — пояснил Майкл, элегантно поправляя манжеты рубашки из-под рукавов пиджака. — Но сейчас мои вопросы направлены к тебе.
— Чего ты хочешь? — не скрывая дрожи в голосе, прошептал Серафим.
— Каково это, когда тебя бьёт человек в разы сильнее тебя? — Маска подошёл максимально близко к своей цели, опуская руки.
Осознание сразу пришло в голову беларуса, и он в ту же секунду пожалел о том, что ударил Элизабет. Но сожаление сожалением, а сдаваться без боя он не собирался.
Мистер Мурашкин предпринял попытку ударить Майкла кулаком в лицо, но тот лёгким движением руки отбил атаку. В ответ в челюсть Бизона сразу же прилетел удар, следом за которым последовал второй. Беларус попятился назад, спиной взбираясь на стеклянную лестницу, ведущую на второй этаж. Он слепо пятился, получая удар за ударом, тщетно пытаясь если не отбиваться, то хотя бы защищаться.
Пока Майкл в прямом смысле издевался над Серафимом, в номер медленно вошёл Джек, предварительно осторожно оглянувшись. Оценив обстановку, Лучник тихо хмыкнул и вальяжно прошёлся по номеру. Оглядев номер целиком и несколько раз охренев от того, насколько он дорогой, парень заглянул в спальню, в душевую, в отдельную комнату с чёртовым джакузи, и под конец позаимствовал с барной стойки тарелку с орешками — за неимением поп-корна. Завершив свой обход в этих хоромах, Харкнесс развалился на огромном кожаном диване в центре номера, закинув ноги на кофейный столик. Медленно поедая орешки, поочерёдно закидывая их в рот, парень любовался открывшимся шоу, даже задумавшись о том, стоит ли сделать ставки.
Тем временем на втором этаже номера Бизон ударился спиной о стеклянную дверь, размазав по поверхности капли крови. У беларуса была рассечена губа, сломан нос, похоже, даже расколота скуловая кость. У Майкла же просто были разбиты костяшки от избиения Серафима.
— И все это из-за того, что я ее ударил? — сквозь боль в зубах тихо спросил Бизон, хлюпнув разбитым носом.
— Это лишь начало, — коротко ответил Майк.
Серафим только успел сползти со стеклянной стены, как Маска схватил его за воротник окровавленной футболки, толкая вперёд. Бизон тихо всхрипнул, пролетев небольшое расстояние, успев выставить руки и упереться в металлическое ограждение. У мужчины все плыло перед глазами, и вид с хоть и небольшой, но высоты, заставил голову закружиться ещё сильнее. Мистер Мурашкин быстро — насколько это было возможно — развернулся, вжимаясь спиной в металлические поручни.
Маска сделал разворот на месте и со всей силы ударил ногой в солнечное сплетение своей жертвы. Бизон с хрипом пробил спиной ограждение, падая с высоты второго этажа. Харкнесс только успел поджать ноги, как огромная туша с грохотом приземлилась на кофейный столик, разбивая его вдребезги и рассыпая осколки по всему полу.
Бизон стал ловить ртом воздух, тщетно пытаясь вздохнуть. Картинка капитально плыла перед глазами, кровавые слюни смешались с потом, соплями и слезами, что одновременно выходили из полумертвого тела бывшего босса преступной группировки.
Майкл же медленно, не торопясь, спустился вниз, педантично поправив заляпанные кровью некогда белоснежные манжеты рубашки. Ступив на пол, парень с хрустом прошёлся по битому стеклу, подойдя к своей жертве.
— Теперь ты убьешь меня? — с жалостью и мольбой в голосе спросил Серафим, обращаясь к тёмной фигуре, что была перед его глазами
— Нет, ты нам ещё пригодишься, — усмехнулся Майкл.
Он резко поднял ногу, ударяя беларуса в лицо. Тот сразу же потерял сознание, откидываясь на остатки столика. Майкл тяжело вздохнул, аккуратно присаживаясь рядом с Джеком, который все это время безмолвно поглощал дары здешнего бара. Тихо хмыкнув, Лучник протянул мисочку своему напарнику.
— Орешков?
***
Ледяная волна с силой ударила мужчину в лицо, пробивая его холодом до мозга костей и заставляя в ту же секунду прийти в себя и широко раскрыть глаза. Яркий свет бил в лицо, не позволяя увидеть ровным счётом ничего, кроме слепящего источника света. Одежда промокла целиком, прилипая к телу, заставляя глубокими вдохами глотать морозный воздух, который из-за ледяной воды резал пересохшее горло. Руки были скованы цепями и крепко прикручены к подлокотникам металлического кресла. Ноги были просто-напросто онемевшими, из-за чего не было реакции ни на единое движение. Он был словно парализован — даже банальный хрип не вырывался из горла.
— Надо было прихватить с собой балалайку, — со смехом раздался русский говор безо всякого акцента, исходящий из-за света.
Серафим хотел было спросить, кто это, как события прошлой ночи болезненным импульсом вернулись в его голову, заставляя понять все целиком. Ублюдки линчеватели. Он хотел было что-то сказать, но лишь хриплые вдохи вырвались из его груди.
— Держи, попей, — грубый британский говор раздался с другой стороны, и ещё одно ведро ледяной воды опрокинулось на его голову.
Бизон, захлебываясь, успел проглотить несколько капель воды, и теперь зашелся в диком кашле, складываясь пополам.
— Так-то лучше, — Джек вышел из-за прожектора, вставая перед ним и заслоняя собой свет. — Готов к сотрудничеству?
— Чего вы, бляди, хотите? — отдышавшись, беларус с ненавистью в налитых кровью глазах — буквально — посмотрел на Лучника.
— Я? — Харкнесс удивлённо поднял брови, состраивая непонимающее лицо. — Ровным счётом ничего.
Мистер Мурашкин зашелся в коротком смехе, который окончился новой порцией кашля.
— Значит, пытать меня снова будет эта британская шавка, — он оскалился, обнажая свои жёлтые, переломанные зубы, сочащиеся кровавой слюной.