Все следующее утро до обеда просидели в избе молча. В обед вылез из-за стола с проломленной головой Антип, стоя на коленях, посмотрел на разбитое окно, на валявшееся в углу полено, пощупал свой череп и спросил:
— Кто это меня, а?
Фрол выпил стакан водки, поманил Антипа:
— Ну-ка встань.
Когда Антип встал, Курганов взял его за шиворот и, не говоря ни слова больше, выбросил за дверь.
До вечера опять молчали. Стешка несмело принялась убирать со стола.
Ночью Фрол застеклил окно и сказал, как вчера:
— Я бы не только окно вышиб — дом поджег.
И снова молчали несколько дней.
Когда, почти через неделю, вышел на улицу, деревня стояла тихой и белой. Люди на улицах появлялись редко, ходили бесшумно. Фролу никто ничего не сказал, никто с ним не поздоровался, никто его не заметил, словно он был невидимкой. И на второй, и на третий день, и через неделю никто его не замечал. «Вон что...» — догадался он.
— Общественное презрение. Передовая форма наказания, — усмехнулся однажды Устин Морозов.
— А ты не смейся, гад! — крикнул Фрол.
Морозов дернул ноздрями, но проговорил ровно, чуть суше:
— Понимать надо, над чем я смеюсь... А ругаться друзьям — последнее дело. И наплевать на всех. Тебя и до этого не особенно любили.
Не особенно, верно. И Фрол знал за что — за замкнутость, за угрюмость.
— Захар приказал всем — ни тебя, ни Стешку чтоб не трогали. На остальное плюнь, говорю.
— Он знает, что страшнее смерти...
— Да что ты, в самом деле, как баба?! У тебя друзья есть... не бросим.
— Вот что... друг, — повернулся к нему Фрол всем телом, — желаю тебе когда-нибудь попасть... в тюрьму без решеток.
С этого дня Фрол Курганов еще больше ушел в себя.
Из рассказов Юргина Фрол знал, что случилось на квартире у Захара после того, как он увез Стешку. Собственно, там ничего не случилось, если не считать, что самому Юргину Филимон Колесников раздробил переносицу. Едва «Купи-продай» с кнутом зашел в комнату, Филимон, словно ждал его, поднялся, схватил за грудки и рванул от дверей на середину избы.
— Что это за фокус ишшо! — еле удержался на ногах Илья. — Я... хе-хе... с добрым словом, с приглашением.
— Ну? — бледнея, спросил Захар и поднялся со скамейки. Его всего трясло.
Юргин не торопясь оглядел оставшихся в темноте гостей, сказал поклонившись:
— Приглашаем теперича на свадьбу... на настоящую свадьбу... по поводу законного бракосочетания девицы... то есть... хе-хе... бывшей девицы Стешки с Фролом Петровичем Кургановым...
Разогнуться сам Илюшка не успел — ему помог Филимон. Помог и, не отпуская, тяжело, как железной болванкой, ткнул ему дважды в лицо. Юргин не почувствовал еще боли, а Филимон замахнулся в третий раз. Но между ними встал Захар.
— Убью паразитов! — хрипел Колесников. — Дом Фролки по щепке разнесу!!
Захар оттолкнул Филимона, пошатываясь, добрел до скамейки, почти упал на нее. И только тогда сказал шепотом:
— Не надо. Я знал... чувствовал...
— Нет, это не вы, Илья, делаете, а? — удивленно крутя шеей, спросил Устин Морозов. И повернулся к людям: — Что это они, а?
— А-а-а! — снова ринулся Филимон к Юргину. Илья, пятясь, выскочил в сени.
— Р-разнесу! По щепке! — ревел Филимон сзади, гулко топая по мерзлому снегу. Он, может, настиг бы Юргина, но его догнали выскочившие из избы люди, повисли на нем. — Пустите, говорю! Пустите, дьяволы! — вырвался Филимон.
«Купи-продай» сдернул вожжи с плетня, огрел жеребца и на ходу, боком, упал в сани...
С Захаром Большаковым Фрол встречаться долгое время избегал, почти до весны ходил без работы.
— Жизня... Гуляй себе! Хоть тросточку заведи, — усмехнулся Морозов.
Залечивший нос Илья Юргин жирно хохотал:
— На племя, должно, выделил тебя Захарка! Ишь, в работу не впрягает, как жеребца-производителя!
— Шутки вам! — угрюмо ронял Курганов. — А мне жрать скоро нечего будет.
— Пососи на ночь Стешкину губу — да спать, — посоветовал однажды Юргин.
Фрол опешил даже, быстро вынул затяжелевшие руки из карманов:
— Ах ты слизь зеленая!..
— А что? Раз ты не требуешь работы у председателя... — поддержал вдруг Юргина Устин Морозов. — Он тебя не только в тюрьму посадил... без решеток этих, но еще и голодом морит. Тюремникам-то хоть баланды наливают...
Фрол, и без того бывший на взводе, сорвался и побежал в конторку к председателю.
Захар встретил его спокойно, только выпрямился за столом да покатал желваком на худой скуле. Выслушав несвязные выкрики Фрола, сказал:
— Скотники нам требуются.