Что бывает, когда «немного грустишь»
Оставшись одна, Муся вначале немного погрустила. Чай пить не хотелось. Сериалы с Любой и Соней смотреть – тоже. «Опять любови какие-то, – подумала Муся, закрывая дверь, – уж лучше на дрымбе поварганить…»
Но сёстры не дали ей и поиграть, сразу прибежали с жалобами, что под такие звуки «делать ничего невозможно, а тем более, смотреть серьёзные вещи».
– Ну и смотрите свои серьёзные вещи, – сказала тогда Муся, а сама схватила со стола тетрадку и убежала в сад. Привычка у неё была такая –чуть огорчение – сразу писать. И – писать, писать, писать, до тех пор, пока сердцу не полегчает. Правда, не суждено ему было «полегчать».
Дело в том, что папа, – а покупками, в основном, занимается он, – когда что-то берёт, то за разнообразием вообще не смотрит. Вот, купил, например, к 1-ому сентября тетрадей – все с машинками, и все машинки одинаковые, просто красота! Но самое смешное, что именно сейчас, именно в такую тяжёлую минуту, Муся держала в руках не свою тетрадь, а – Марка, да ещё и тетрадь личного характера, т.е., дневник.
Что же оставалось? Издав крик отчаяния, Муся с минуту сидела на баке летнего душа и смотрела в небо. Оно было белое и жаркое, а положение – безысходное. А от безысходности…эх, чего только не бывает от безысходности!
Но – нет, читать чужие дневники она конечно не станет! Не Валера же она, в конце концов! Хотя…разве что, пару абзацев, так, украдкой. Тайком даже от самой себя. А – даже если и не пару! Сестра она Марку, или кто? Все заботливые сёстры просто обязаны рано или поздно почитать дневник брата!
В общем, так или иначе, а вскоре Муся уже с головой ушла в чтение. Конечно, она была немного разочарована. Странички перемежала куча всякой чепухи – заметки по физике…что ли? Какие-то формулы, выписки из справочника по крипто анализу, шифры… бррр! Сведений личного характера немного, разве что размышления про сестёр и братьев… но это очень ранним числом. А из последних записей – только заметка про Эля, про какую-то «кашку» (вообще непонятно!) и… дядю Петю? А вот это уже поинтересней… Муся ощутила, что дрожит, у неё даже руки вспотели.
«…поведение странное объяснить не могу. Ребята общаться нормально, не заметили ничего. Но он говорит странно, говорить не понятно что. Смотрю губы нет слов, (а) ребята слышать. Очень странно…»
Муся быстро пролистала ещё пару страниц и прочла:
«… видел ещё один сегодня. Губы тоже нет слов, (а) Улли слышать, что-то дала. Ребята не видели, ругаться, я видел, странно. Потом автобусе тоже один. Моня говорил понимать всё, (а) я не понял, губы нет слов, утт?»
Марк писал в дневнике на суржике – русского и – русского жестового, он всегда так писал, когда спешил или не собирался никому показывать написанное. Суть, всё-таки, Муся уловила, и ещё какое-то время сидела и осмысливала прочитанное. Потом, не теряя ни минуты, вскочила и побежала домой, но – как раз в этот момент, в калитку с улицы кто-то громко и настойчиво постучал. Судя по звуку, уже не первый раз стучали.
Странно. Ведь есть звонок. Почему бы не воспользоваться им? Но, может, отключили свет?
– Васька, ты? – Прокричала Муся, пряча тетрадку в переплёт на лифе платья.
За калиткой покашляли. Нет, точно не Васька. У того кашель другой.
– Вам кого? – Снова прокричала Муся.
– Ээ… можешь открыть?
– …д-дядя Петя?
– Ну!
– Сейчас позову папу! –Зачем-то выпалила Муся, и тут же поняла, что от страха у неё зуб на зуб не попадает. Кажется, понял это и тот, кто стоял за калиткой. Он спросил не сразу, такое чувство, что после короткого смешка.
– А что случилась? Тебе запрещают открывать старым знакомым, да? Мы ж пару дней назад только виделись!
– Папа! – Уже и вовсе ни о чём не думая, закричала Муся. Конечно, папа её не слышал. Это осознавал и дядя Петя. Наверно, поэтому засмеялся так беззаботно и весело.
– Да зачем так волноваться? Что случилось? Не хочешь открывать – не надо. Я пришёл только позвать вас троих в гости, вот и всё.
– Но ведь…мы договорились на четверг. – С запинкой напомнила Муся. – Вот, в четверг и встретимся. – «Наверно», – прибавила она мысленно.
Но дядя Петя, кажется, вконец осмелел.
– Позови Марка, – сказал он. – Позови, он мне очень нужен.