– Роооомаааа!!! Иди сюда поскорее, посмотри, что с твоим сыном, он меня совсем в могилу сведёт!!!
На её крик прибежал, конечно же, не только Рома, но и все, кто только был в состоянии слышать и бежать: Люба с бигудями на голове, Соня – в одном халате, мокрая; Вася, Муся, овчарка Эль. Правда, последний очень быстро ушёл, потому что не любил находиться в тех местах, где не было Марка.
«А жаль, что его нет», – это было последнее, что подумал Моня, когда под осуждающие восклицания брата и сестёр был позорно отведён в ванную и заперт там наедине с мылом, моющими средствами и принадлежностями для штопки. Вот, чем оканчиваются неудачные дни. Хотя, могло быть и хуже, это факт.
Тройняшки
Был уже глубокий вечер, гроза ещё лениво ворочалась вдалеке, и вспышки освещали комнату – то с западного окна, то с юга, на Мусиной тумбочке теплился ночничок-ослёнок; Марк что-то листал на своей койке, светил фонариком; над ним, на верхнем «этаже», полулежал Моня и ожесточённо лузгал семечки, сплёвывая прямо вниз.
Муся наблюдала, как Марк смахивал семечную лузгу со своих книг – и первый раз, и второй, и третий. На четвёртый она не выдержала и сказала:
– Вообще-то, Марик за нас сегодня отдувался, а ты, Монь, ему на голову плюёшь…
– Я потом уберу всё, – отозвался Моня. Марк в этот момент снова терпеливо смахнул тёмную кучку с энциклопедии, что-то перелистнул, потом погасил фонарик и отвернулся к стенке.
– Ну вот, довёл. – Сказала Муся. – Знаешь, и поделом тебя сегодня из ванной не выпускали, пока последнюю дырку не зашьёшь. Я ещё думала как-то тихонько помочь тебе, а теперь даже и рада, что не помогла.
– Вообще-то, это ты и виновата, – ответил Моня, – зачем Ваське телефон дала? Я б тебе всё почистил!
– Ну, виновата, – вздохнув, согласилась Муся. – Ладно, молчу. Но на Марика не плюй.
– Я и не плюю. Включи свет.
Муся неохотно выбралась из постели, простучав пятками до двери и обратно, снова легла, и тут же заглянула в секретную дырочку на своей ширме: Моня как раз спустился с высоты, чтобы извиниться перед Марком, но тот вообще не имел привычки обижаться, и на все виноватые жесты братца только улыбнулся.
Потом они начали говорить о футболе, вернее о том, что Моне теперь на стадион «ни ногой». Марк его как-то попытался ободрить, но – Муся видела, – тщетно: Моня только ещё больше огорчался. Кончилось тем, что он и вовсе вышел из себя, забрался на подоконник с ногами и принялся сердито что-то напевать. Марк тоже встал и начал ходить по комнате, время –от времени «проговаривая» что-то руками– это он так думал. Чтобы довершить картину всеобщего уныния, Муся решила поиграть на своём чукотском варгане – она коллекционировала всякие необычные вещицы, – но концерта не удалось: за стеной послышался стук, и сонный Васькин голос прокричал нечто вроде «совесть», почти синхронно с Сонькой, которая, видно, проходила в этот момент по коридору.
«Иногда я тебе завидую, Марк», – вздохнула Муся, откладывая варган и одной рукой раздвигая ширму; на встречный вопрос брата «почему?», ответила:
– Ты много ненужного не слышишь.
– А нужного? – Улыбнулся Марк. Говорил он, обычно, жестами2, и все, кто желал с ним пообщаться, тоже. Правда, ко всему прочему, он ещё неплохо читал по губам, мог двумя словами на бумажке объяснить то, чего иные и потоком устного текста не скажут, да и языком мимики владел в совершенстве, и шифры знал.
– Молодец ты, – сказала Муся, радуясь, что Моня в этот момент отвернулся и можно спросить о нём.
– Грустит, – ответил Марк. – Его с футбола выгнали, с судьями подрался.
– Класс. А что принёс? Бумажку у него видел? В кармане.
– Не видел, что за бумажка?
– Монь! – Вслух позвала Муся, – кончай там дуться, покажи нам свои письмена! Это тебе что, на футболе выдали? – Она уже было потянулась к штанам, перекинутым через спинку стула, но Моня, соскочив с подоконника, сделал это первым и, пробежав глазами текст, удивлённо фыркнул.
– Как будто первый раз видишь, – заметил Марк. – Дай, посмотрю.
Они с Мусей склонились над листком – голова к голове, а Моня всё стоял в сторонке и всё никак не мог поверить в только что прочитанное. Неужели такое возможно?!. И, если да, если те двое и впрямь те, за кого себя выдают, то почему тогда выбор их пал именно на него, на Моньку?
2
Марк, как и все глухие ребята, общался на жестовом языке (русский жестовый язык – РЖЯ). Это язык картин, мимики и улыбки. Главное тут – хорошо изобразить, но есть и свои правила. Например, вопросы ставятся в конце предложений: ты сегодня опоздал почему?