– Так прямо и всех? (Сказано мимикой).
– Конечно, всех. Скажу даже, что если вдруг твоему догадливому другу захочется проверить кой-кого… то проблем с пониманием не будет. Хочешь спросить, кого проверить и как? Ну, допустим, твоего двойника. На предмет знания других жестовых языков. Американского, например. Человек ведь учил? Обязательно захочет проверить: друг перед ним, или враг.
Надо сказать, тут Валера испортил всю серьёзность момента – расхохотался дяде Пете в лицо. А потом вслух сказал.
– Я не учил американского! Марк знает, я не учил никакого, только наш. Так что – ничего не получится у вас.
Логику его, правда, дядя Петя не понял. Видно, сказывалось, всё же, иноземное происхождение. Но, не желая показаться глупцом, он тут же обвинил в этом Валеру:
– Вы, глухие, туго соображаете, это факт. Но тебе-то и жить осталось считаные минуты. Друзья, – обратился он к верзилам жестами, чтобы понял Валера, – отведите на задний двор и убейте.
Его несколько, правда, озадачило, что Валера и на сей раз, кажется, не испытывал страха. Дядя Петя даже засомневался в безупречности своего жестового. Но – тут же и успокоился.
– Можно, я что-то скажу напоследок, – попросил Валера.
На благосклонный кивок дяди Пети, он показал, что общаться со связанными руками нелегко.
–Ладно, – разжалобился утт, – развяжите.
Один из стоявших рядом верзил выполнил приказание.
– Ты подлец, – тут же сообщил Валера дяде Пете; тот ухмыльнулся.
– Это первое. А второе – зачем вы к нам пришли вообще?
Верзилы рассмеялись, дядя Петя невинно пожал плечами.
– Нам нужна энергия. Мы живём под землёй, а выход наружу в Одессе очень удобен. Как-то так.
– О вас никто не знает? Никто не борется?
– Отчего же? Борются. Вон, во втором подвале сидят, главные борцы… Все у нас!
Утты снова рассмеялись. Валера спокойно продолжил:
– Отлично. Вы с людьми общаетесь, они потом умирают, да?
– Как кому повезёт. Если спокойные, или транквилизатор пьют…
– Что?
– Транквилизатор, подавитель эмоций. Так вот, такие не умирают. Мы с такими и не общаемся. А эмоциональные – такие, как… та девочка, например, Муся… Или её брат, Миша.
– Они умрут?
– Конечно!
Валера задумчиво отстранился от верзил – те снова предались веселью, – и с таким же задумчивым видом прошёлся к окну. Там он поглядел на ночь, потом снова обернулся к дяде Пете и спросил:
– Так что, вас победить никак нельзя?
К счастью, человеческое тщеславие дяди Пети взяло полнейших верх над его осторожностью утта. Развалившись на стульчике, улыбаясь, он весело сказал:
– Отчего же, можно. Всё можно. И тебе, как уже мертвецу, могу по секрету сказать.
Валера, взяв с подоконника какую-то безделушку, равнодушно покосился на утта. Уловка сработала.
– Мы, – победоносно заявил дядя Петя, – живём, пока жив самый главный из нас. Обмен энергиями с Главным. Но – куда тебе понять?
– А кто главный? – Вяло и как бы вскользь поинтересовался Валера. Его сейчас занимала только безделушка. О, какое неуважение к почтеннейшему утту.
– Кто главный? – Вскричал дядя Петя, – да ведь это Я!
– Ну хорошо, – пожал плечами Валера, – кричать-то зачем? Я всё равно не слышу.
Его реакция, кажется, сразила дядю Петю наповал. Да и его верных прислужников-верзил тоже.
Все пятеро уставились на Валеру.
– Что? – Спросил он. – Вам помочь?
– При чём тут «помочь»? – Чеканя каждый жест и с каждой минутой всё гуще багровея, спросил дядя Петя. Верзилам, двинувшимся было к Валере, он дал знак обождать, и снова набросился на «мальчишку».
– Я главный, ты не понимаешь?! Я могу тебя… – тут у него, видимо, словарный запас жестов иссяк, началась довольно зверская пантомима. Валера спокойно пронаблюдал её до конца, потом поставил на подоконник безделушку, взял другую, и с вопросительным видом поглядел на главного утта. Того начинало, потихоньку, трусить.
Снова резко отстранив пытавшихся образумить его верзил, он завопил:
– Да ты нормальный человек, или нет?! Где мой пистолет, где нож, всё сюда!!!
– Может, в ящике, – сочувственно наблюдая за возникшей суматохой, предположил Валера. Сейчас ему, конечно, было трудно сохранять спокойствие, но…результат того стоил.