Бесконечно терпеливо вдохнув, Инга медленно вышла навстречу девушкам, которые: «только на несколько минут вышли прогуляться». Всегда спокойная и сдержанная, сейчас она то и дело напоминала себе, что с пятого этажа незаметно стащить трупы будет проблематично.
— У кого-то сбит хронометр, дамы? — печально осмотрев их, поинтересовалась девушка.
Невысокая, худощавая, что только подчеркивал широкий голубой свитер грубой вязки, она вообще казалась подростком. Впечатление просто граничной хрупкости девушки подчеркивало прелестное лицо с тонкими чертами, яркие голубые глаза, с чуть опущенными книзу внешними уголками, отчего казалось, что она постоянно смотрит на весь мир с невероятной печалью. Картину трепетности истинной блондинки по состоянию души разрушали только четко очерченные губы, сейчас чуть недовольно поджатые, но эта черта как-то терялась на общем фоне.
— Как тебя земля только носит, Козлов!? — возмутилась Варенька, всплеснув руками, явно намерено игнорируя упрек Инги.
— Ой, мы такого накупили, — не дожидаясь ответа, снова принялась щебетать Варя, не дав Саше с Таней вставить и слова. — На-ка, девушка протянув Инге один из пакетов, второй же она сама деловито потащила на кухню, чтобы уже там, опуститься на стул.
Выдохнув, она бросила взгляд в сторону гостиной и поморщила носик.
— Как они меня достали, — обреченно прошептала Варя. — Ходят две, смотрят на меня, будто я заразная, — вынимая из пакета бутылки с алкоголем так же шепотом сокрушалась девушка.
Чуть рассеянно кивнув, Инга даже не постаралась сделать вид, что ей интересно. Слушатели так-то для Вари были не обязательны. С каждым мгновением она все больше сомневалась, что идея встретить наступающий год на лавочке в парке была плохой. Увы, сейчас сбегать было уже поздно, а просто выселить соседку с ее друзьями не удалось бы.
Между тем, в соседней комнате воцарило оживление. В дверь позвонили и судя по громким приветствиям, к компании присоединился еще один член. Варя даже рванулась было выглянуть, кто там, но в этот раз Инга была неумолима, красноречиво кашлянув, привлекая ее внимание.
Тем временем Саша и Таня, очутившись в компании Козлова, заметно оживились и о чем-то возбужденно защебетали.
Замолчав на мгновение, Варенька прислушалась, а потом обреченно вздохнула.
— Опять собак обсуждают, — изрекла она в тот момент, когда из соседней комнаты послышалось умиленное девичье «у-и-и-и».
— Я подхожу к ворону и говорю ему: «хочешь со мной дружить?» — раздался из соседней комнаты приглушенный голос Тани.
— Вороны очень умные животные, — в ответ ей прошелестел, словно, заглушенный песком голос Саши.
Варенька хотела уже отпустить какой-нибудь едкий комментарий, как вдруг дверь в кухню отворилась и вошел Вова. Высокий и широкоплечий Володя был мечтой многих девушек. Но познакомившись поближе, красавицы понимали, что этот юноша им не по зубам. Кареглазый красавец, без пяти минут выпускник ГИТИСА, Владимир любой женщине предпочитал лишние пару часов репетиций, а после — спортзал.
Варя, которая испытывала к молодому человеку нездоровую симпатию с первых дней знакомства, едва не подпрыгнула от счастья. Всю неделю она пыталась добиться внимания парня и вот, он сам пришел.
Заметив масляную улыбку подруги, Инга только сдержанно улыбнулась и отвернулась к своей сумке, разбирая ее. Это выражение лица она знала просто прекрасно, равно как и его последствия. Через денек-другой ей будут плакаться в плечо либо на бесчувственность объекта воздыхания или напротив на чрезмерную чувственность. В зависимости от того будут бежать от Вари или к ней.
— Девушки-красавицы, я тут с вами посижу, — заявил он, неплотно прикрывая за собой дверь. — Они там совсем с дубу… — тут Владимир ввернул непечатное слово, заставившее Вареньку открыть рот от удивления, за всю неделю знакомства парень еще ни разу не ругался матом. — Извините, за мой французский.
Парень взъерошил копну темных, почти черных, кудрявых волос и драматично вздохнул.
Варенька, удивленная и обрадованная тому, что красавец предпочел провести время с ними, а не с Козловым, во все глаза пялилась на будущую звезду сцены, от чего Володя, по природе, очень стеснительный, почувствовал себя не ловко.
Одно дело — когда на тебя смотрят на сцене, другое — когда пялятся в жизни. Особенно в условиях крохотной кухоньки, где отступать так-то некуда.
— Э-э-э-э, может помочь разобрать сумки? — осторожно предложил он, старясь избегать горящего Варенькиного взгляда.