Очередная попытка утешение провалилась с треском.
Услышав такое Варя, которая, было, уже успокоилась, взвыла с новой силой, едва не задыхаясь от рыданий.
— Мастер, просто, — похвалил Ингу Володя, подсев поближе к девушкам.
Новость о том, что их убьют быстро усвоились в мозгу театрала и, как-то, не нашли отклика в сердце. Так что, к вести о скорой кончине Вова отнесся философски спокойно.
— Варенька, мы что-нибудь придумаем, успокойся, — парень положил руки на плечи всхлипывающей девушки и взглянул на человека в черном, но его уже не было. Как не было и солдат, вошедших с ним.
— Тварь. — раздраженно выругался парень, поднимаясь на ноги. Толкнув дверь плечом, Вова недовольно поджал и без того тонкие губы. Дверь была слишком крепкая, скорее сломаешь плече, чем вынесешь ее.
Виновато пожав плечами, Инга растерянно опустилась на пол справа от соседки. Обхватив колени руками, девушка глубоко вдохнула, рассеянно глядя на пол. Умирать не хотелось. Совсем.
Тем временем Козлов, все же поднявшись с места, в свою очередь попытался высадить дверь, но только выругался.
— Вот же… — раздраженно выругавшись, он нахмурился.
Умирать он не хотел. Как это он — звезда театра, должен умереть?!
— Самый умный что ли? — поинтересовался Вова, наблюдая за бесплодными попытками Бори выбить дверь. — Я, конечно, понимаю, что идиотизм — страшная сила, но не в этом случае, приятель.
И, предвидя реакцию Козлова, на всякий случай, отошел подальше. Мало ли чего ранимому первокурснику в голову взбредет, а место для маневра, которого здесь итак мало было, никогда не помешает.
Между тем, Варя, представив все прелести сожжения на костре, снова принялась громко всхлипывать. Как бы там ни было, какой бы несчастной она себя не считала, умереть, не выйдя замуж, девушка не хотела.
— Пошел ты, урод!.. — раздраженно и грубо бросил Боря, с силой сжав руки, но ввязываться в драку не спешил.
Чуть нахмурившись, Инга подняла голову, взглянув на парней.
— Ребят, хватит, — тихо произнесла она, тот час пожалев, что вообще подала голос.
Козлов, до того буравящий Володю раздраженным взглядом, резко обернулся к ней.
— А ты бы вообще заткнулась! Выставила нас клоунами, могли бы договориться, нет, влезла!
Приподняв бровь, Инга поджала губы.
— Ты как-то не спешил проявлять чудеса дипломатии. — чуть резко бросила она.
— Эй, примат, полегче с дамой! — встал на защиту Инги Володя.
Варенька, про которую все забыли перешла от всхлипов к истеричным рыданиям, которые вот-вот должны были перерасти в вопли страдания.
— А ты типа самый благородный? — мгновенно окрысился Козлов, резко обернувшись к парню.
Чуть нахмурившись, Инга поднялась.
— Парни, успокойтесь… — шагнув к ним, она попыталась вклиниться между них, но голос почти полностью заглушали подвывания Вари.
Не слыша Инги, Борис шагнул ближе к противнику. Набить морду мужику, который приговорил к смерти он не мог, а вот спустить пар на сокамернике — вполне. И это более чем устроило Козлова.
— Так что, на дуэль еще может вызовешь? — сплюнув, бросил он, наступая на Володю и, соответственно, стоящую между ними Ингу.
Для девушки это стало последней каплей.
— Заткнись! — неожиданно даже для себя, рявкнула Инга, раздраженно толкнув Козлова в плече, подальше от двери. — Слушайте!
Чуть нахмурившись, она прижалась к двери. В коридоре творилось что-то странной. Даже для доисторической тюрьмы, там было слишком шумно. Нахмурившись, когда грохот и вскрики приблизились, девушка предусмотрительно отступила на пару шагов.
Топот ног, звон клинков, крики и глухие удары — целая какофония звуков ворвалась в камеру, когда тяжелая дубовая дверь отворилась. На пороге стоял один из солдат. Секунду мужчина стоял неподвижно, а потом рухнул на пол, сраженный точным ударом шлема кого-то из своих приятелей по голове.
— Тьфу ты, опять не та камера, — на том месте, где только что стоял громила-солдат оказалась миниатюрная черноволосая девушка. Судя по пестрому наряду — цыганка.
Брезгливо отбросив шлем, она вытерла руки о подол юбки, которая едва доставала до щиколоток и состроила недовольную гримасу.
— А вы чего, раз дверь открыта — выходите! — удивилась цыганка, тряхнув кудрями.
Вид застывшей четверки ее, казалось, ни капли не удивил. Ну не та камера, значит не та. Какая разница, чем больше — тем лучше. Это ясно выписалось на прелестном личике девушки, которая так неожиданно вовремя ошиблась с камерой.