Омерзительнейшее состояние.
Собственно, причин, почему с людьми приходилось встречаться в храме, а не во дворце, было две. Первая - жрецом Харрэса в этом городе был эльф. Причем эльф, некогда служивший Стражем... Разумеется, сей милый факт был тайной, не предназначенной даже для острых ушей, не говоря уже о круглых, но кто будет скрывать подобное от княжича? Тем более - сейчас, когда на счету каждый, способный не просто дать отпор обезумевшим людям, но и скрутить оных, не нанеся ни единой царапины? То-то и оно. Княжич, к примеру, так не мог - ему было гораздо проще убить, нежели пытаться захватить.
А второе - Харрэс все же оставался богом, некогда приведшим эл'феа в этот мир. И, если уж на то пошло, он был старше Каирри. Какая-никакая, а все же сила, способная при острой необходимости дать некую... фору. По крайней мере, храм Харрэса был единственным местом в этом забытом богами городе, где Дайнэлан мог чувствовать себя в относительной безопасности.
Как выяснилось, зря.
Княжич мог ожидать всего - что небеса разверзнутся и с них на землю хлынет огненный дождь; что земля откажется носить более на себе разумных; что пески пустынь Ледяного огня нахлынут на жалкий клочок обитаемых земель и погребут их под собой...Чего угодно. И летящий в лицо блеснувший чем-то подозрительно черным тонкий нож (скорее даже, просто не очень хорошо заточенную металлическую пластину) дипломата, до этого мгновения стоявшего с пустыми руками и без благоразумно отобранного у него пояса с оружием, он тоже ожидал. Вот только усталость, проклятая усталость, каменной плитой лежащая на плечах, не позволила увернуться до конца. Так что теперь, наблюдая за тем, как сплоховавшие и так глупо понадеявшиеся на божественную защиту Стражи вместе с жрецом споро вяжут людей, Дайнэлан только и мог, что рассеянно вытирать рукавом куртки текущую по шее кровь и молиться Харрэсу, чтобы не упасть - рана на щеке горела так, словно ее полили кислотой, в голове шумело, перед глазами все плыло. Яд? А какая разница... В конце концов, не только Раалэсу приходилось сидеть на ядовитых завтраках.
А Стражам теперь достанется. Отец так просто такую вопиющую безалаберность не пропустит... Да и он сам, как наследник престола, не может позволить, чтобы среди лучших воинов Леса попадались настолько... безответственные личности.
- Ну и зачем? - Присев на корточки перед упакованным человеком - тем самым, который и поднял на него оружие, равнодушно осведомился Дайнэлан, получив в ответ поток отборной ругани и пожеланий сдохнуть остроухой нелюди. Все ясно - здесь внятного ответа не добиться.
- Во дворец их, - Поднявшись на ноги и прислонившись к стене - ноги не держали, - приказал княжич. - Передайте их Листу... И помогите кто-нибудь мне - кажется, меня отравили.
Столь оптимистично закончив свою краткую речь, Дайнэлан мягко сполз на пол.
Глава 8.
И волки сыты, и овцы целы. И пастуху вечная память!
- Пшел прочь, - достаточно грубо отпихнул я недовольного Керра, полезшего было обнюхивать распластанную на снегу шкуру. Не лезь, куда не просят, мелкий, пока не сожрали... И тем более, не смей меня тревожить, когда я занят делом! В данном случае - выкройкой очередных штанов взамен изгрызенных молодняком.
Обиженно тявкнув и послав мне неоформленную мысль, звучащую примерно как "Больно надо", Керр отошел и плюхнулся на снег, рядом с еще десятком увлеченно возящихся щенов. Да, за то время, что я тут, стая разрослась... Более чем. В настоящий момент нас насчитывалось (вместе со мной) ровно девяносто семь тварей. И еще несколько на подходе.
Вообще, нам в свое время очень крупно повезло: после долгих перемещений по снегам, когда стая была уже на грани вымирания, нам удалось наткнуться на... нечто. Огромная территория, в которой бесхозной, совершенно непонятно откуда берущейся энергии было просто в избытке, бери - не хочу! Правда, эту самую энергию мог усваивать только я сам - для псов она была не просто несъедобной, а вообще ядовитой. Странно... Лично мне казалось, что тут, в непонятной зоне странной энергии, даже теплее, причем прилично: снег был не колюче-прохладным, как я уже привык, а никаким, совершенно никаким - от него не чувствовалось ни тепла, ни холода. Одно из двух: или я уже притерпелся настолько, что холода уже не ощущаю, или здесь неправильный снег!
С остатками стаи мне пришлось выдержать достаточно жесткий бой за возможность остаться именно тут: они отчаянно хотели уйти куда подальше и продолжать вести тот образ жизни, к которому привыкли... Ну-ну. Еще не родилась такая псина, которая могла бы меня переспорить! Даже если эта псина превышает в холке пару метров, рогатая и вполне себе разумная. Впрочем, овчинка стоила выделки: как-то очень быстро еще недавно состоящая всего из семи тварей стая разрослась практически до сотни хорошо откормленных, больших, сытых... и зависимых от меня псов. А как же иначе: переработкой идеально подходящей моему организму, но невкусной для остальных энергии в нормальное "питание" занимался именно я - и потому надо мной тряслись, как, пожалуй, не тряслись даже над щенками. В прямом смысле не сводили глаз - даже когда мне приходила в голову идея в очередной раз полетать, внизу всегда рысил кто-то из "своих" псов. Ну да нет худа без добра: большая стая - большая добыча! А большая добыча означает, что мне перепадает больше шкур, костей, жил... Всего того, что заняло бы руки и помогло отвлечься от вечной бескрайней одноликой зимы, уже не просто сведшей с ума, но и попросту осточертевшей до глубины души.
Так, например, я научился довольно неплохо творить из шкур одежду... Нынешние плоды рук моих отличались от первоначального убожества как турнир от потасовки. А еще я стал неплохим резчиком по кости! Правда, сколько раз срывал когти прежде, чем наловчился не просто портить материал, но вырезать хоть что-то, замнем... Зато потом из моих же сорванных когтей вышли отличные иглы для шитья! Так что все к лучшему.
Чувство времени было потеряно мной уже давно: и без того кривые подсчеты были окончательно заброшены где-то году на пятом примерно... И то, не факт, что это был именно пятый год: все же однообразный пейзаж вкупе с неподвижным небом и вечной ночью оставлял мало возможностей для определения, какой же сегодня день и час. Я просто, плюнув на все, жил, как живется: охотился, периодически впитывал через сны обрывки видений, подаренных очередной съеденной Тенью... Причем несколько раз эти самые обрывки были абсолютно одинаковыми. Хотя должен признать, снов о ком-то мне знакомом больше не было - ни о Гэре, ни о ком-либо еще.
Если честно, я так и не понял, почему одни Тени распадаются буквально под руками, а другие возрождаются через некоторое время - а как иначе объяснить повторяющиеся видения? Правда, у меня было подозрение, что это каким-то образом связано со смертями в моих снах тех, о ком приходило видение... Но доказать не получалось, так что я просто плюнул и не обращал больше внимания: есть можно - и ладно.
Правда, один раз стая напоролась на настоящего монстра, прикинувшегося тихой-мирной Тенью. Это была неправильная Тень, и она представляла собой неправильную добычу!! Я так и не понял, что это было, но в какой-то момент нас просто расшвыряло, словно котят. А потом, соскребая себя со снега, круглыми глазами смотрел, как очень быстро разросшаяся до размеров молодого слона Тень, обдав всех нетерпимым холодом, неторопливо приближается к ближайшему жалобно поскуливающему псу - и намерения у нее были однозначно недобрые...
Ноги мы унесли, и слава за это всем существующим во вселенной богам! Тогда погиб десяток здоровых, сильных псов-охотников, и должен признать, что мы еще очень легко отделались: по ощущениям, неправильная Тень могла с легкостью уложить всю стаю, включая меня, и сожрать в качестве легкой закуски. Так что с тех пор лично я старался обходить Тени стороной и охотиться исключительно на редкие посторонние стаи, которых по какой-то причине заносило на нашу территорию. Правда, со временем охота потеряла свою актуальность и теперь проходила исключительно под знаком "снежной песни", когда просто не было сил сопротивляться выводящую свою пронзительную мелодию ветру и ярко мерцавшим в черной бездне неба звездам. Энергия-то и без того есть, бери - не хочу... Но иногда все же хотелось поточить зубы о что-нибудь повесомее, нежели о воздух или какую мелкую льдинку. Вот и сейчас: отобранный у недовольно ворчавшего вожака окорок лежал неподалеку закопанным в снег и охлждался до состояния камня: мне отчаянно хотелось погрызть что-нибудь твердое и хрустящее. А поскольку мороженого или чего иного тут не наблюдалось...