- Нет, - покачал головой человеческий правитель. Дайнэлан недоуменно изогнул бровь. И какие проблемы возникли на этот раз?
- Народ в ярости, - пояснил Деррик свой отказ. - Многие девушки принадлежали к богатым семьям. Пятеро из них были дворянками, представленными ко двору. Я не буду протестовать, если именно эльфы выяснят мотивы своего... соплеменника, - после мимолетной паузы подобрал король подходящее слово. - Но наказание должно быть приведено в исполнение здесь. Мне не нужен бунт в столице.
- Что ж, это разумное требование, - спустя исс раздумий произнес Дайнэлан, ощущая молчаливое одобрение стоящего за спиной Анавариана. В конце концов, Стражи не в первый раз сходили с ума, и методы их усмирения были давно разработаны. - Что же касается убийцы подданных моего отца...
В этот момент в дверь кабинета осторожно постучали. Король молча взглянул на своего телохранителя, и тот, скользнув к двери, распахнул ее.
За дверью обнаружился молодой, еще безусый гвардеец. "Года двадцать два, не больше", - мимоходом отметил княжич, отстраненно скользнув по парню взглядом. Интересно, что этому гвардейцу так срочно понадобилось, что он посмел вмешаться в приватную беседу двух царственных особ?
- Ваше величество, прошу прощения, но у меня для Вас срочные новости, - начал чуть запыхавшийся человек, старательно отводя взгляд от подобравшихся эльфов и пытаясь - без особого успеха, между прочим, - скрыть охватившее его при виде детей Леса напряжение.
- В чем дело? - Мгновенно насторожился король. А Дайнэлан буквально всей сутью ощутил: вот оно. Та беда, которую он ощутил, пришла к нему.
- Там... Ваше Величество, там... - Гвардеец, наконец, взял себя в руки и, вытянувшись в струнку, отчеканил, стараясь не глядеть на замерших, словно изваяния, эл'феа: - Ваше Величество, только что от городской стражи поступили экстренные известия: горожане растерзали рыжеволосую эльфийку, опознанную капитаном стражи, бароном Райко Напрэ, как Гэреалина лэар Аторре, и насадили ее голову на шпиль ратуши. В настоящий момент в городе очень сильные волнения, люди громят эльфийские кварталы и убивают всех, в ком есть нечеловеческая кровь. Какими будут Ваши приказания?
***
- Ну и? - Поинтересовался молодой сэльд в темно-буром рабочем одеянии работника мертвецкой. И что его понесло работать именно здесь? Совсем неуч, что ли, раз ничего иного найти не смог?
- Труп, - коротко ответила Гэре и набросила на искромсанное тело девушки кусок полотна.
- Вижу, что не мистик, - нервно огрызнулся парень, раздраженно дернув ухом. Ну да, какая это уже убитая подобным образом девушка по счету оказывается в его владениях? - Подозрения оправдались?
- Угу, - рассеянно покивала головой эльфийка, лихорадочно обдумывая сложившуюся ситуацию.
Что это однозначно не случайные совпадения, Гэреалина была абсолютно уверена. Слишком похожи были жертвы, слишком знакомо оружие, которым были нанесены раны... Слишком от тел девушек, однозначно убитых при помощи "иглы" княжеского Стража, несло безумием. Не их собственным - их убийцы.
А вот это уже была катастрофа. Само понятие "безумный эл'феа" просто не укладывалось у девушки в голове: Лес надежно хранил своих детей от подобного. А безумный Страж подлежал уничтожению. Немедленному. Слишком страшно, слишком опасно...
Надо немедленно сообщить об этом княжичу.
Эльфийка решительно принялась пробрираться к выходу из ледяного помещения... и затормозила уже буквально около выхода: на одном столе, прикрытое бурой простыней, лежало даже не тело - так, груда плоти...
- Это?.. - оглянулась на сэльда Гэреалина. Парень только стиснул зубы и отрывисто кивнул.
Сорок третий.
Кто-то убил уже сорок третьего молодого эльфа... И это явно был не безумец из княжеской гвардии - слишком разным было оружие убийства. Уж что-что, а в этом девушка была уверена. Тонкие, пракутически филигранные разрезы на теле человечек - и грубые рваные раны, нанесенные эльфам не иначе, как топором.
...Буквально вылетев из мертвецкой, девушка стремительно пошагала по улице, расталкивая прохожих и не обращая внимания на недовольние крики, летящие ей вслед. Слишком страшными были новости. Слишком серьезными. И слишком срочными.
Равновесие между человеческим государством и эльфийским Лесом было нарушено. Девушка боялась, что может начаться война.
- Остановись, дочь моя! - Неожиданно прогремел за спиной у эльфийки властный голос.
Девушка невольно притормозила и оглянулась на зовущего ее. Последнее, что она заметила, это алые одеяния жреца Каирри, прежде чем на ее затылок с размаху опустилось что-то тяжелое. Мир мигнул - и наступила темнота.
***
- Доколе нелюди будут осквернять нашу землю?! - Надрывался человек в алых одеяниях жреца Каирри. - Доколе они будут притеснять нас, детей старшей богини?!
Собравшаяся вокруг него толпа, увеличивающаяся с каждой минутой, ответила восторженным ревом, улюлюканьем и дикими усмешками.
- Нелюди должны знать свое место! - Бесновался ведомый указанием своей богини человек. - Пусть они убираются обратно к своим деревьям и горам! А это - наша земля!!
...Когда-то давно человек, еще не потерявший право на свое имя и не ставший одним из жрецов алой богини, любил эльфийку. Горячо любил, страстно... Более того, он даже хотел уговорить свою возлюбленную на отречение от замшелых эльфийских традиций. Он так хотел сына...
О, да. Он - хотел. Но эльфийка, его любимая женщина, по достижению своего проклятого "третьего совершеннолетия", не говоря ни слова, собрала вещи и уехала обратно к себе. В проклятый эльфийский Лес. А когда он догнал ее уже около самой границы и рухнул на колени, умоляя объяснить, что произошло, она только рассмеялась и ответила:
- Я еду домой. К любимому жениху!
С тех пор человек возненавидел нелюдей всем сердцем. Банально? Для кого-то да... Но отрекшийся от всего, даже от собственного облика, и ставший безликим жрец буквально сгибался пополам от ненависти, видя молодых полукровок на улице. Почему? Почему другим - все, а ему - ничего?!
Поэтому, когда на него снизошла благодать Каирри, он был счастлив. Богиня хочет возвеличить своих детей? Он ей в этом поможет. Всем сердцем и душой! И для начала он уничтожил эльфийскую дрянь, на которую указала его повелительница
Жрец был полностью и абсолютно уверен в том, что делает. Его богиня сказала: нелюдям в этом мире не место! А раз так, значит мир надо очистить от скверны. Раз и навсегда!
Но один он не справится - нечеловеческой грязи слишком много. Он попросил богиню даровать ему силы для ободрения соратников по вере и наказания врагов... Каирри согласилась. Она дала... даже не силу управлять - возможность направлять туда, куда следовало. Это же так просто - подставить одного, навести туман черного безумия на разум другого... И вот, горожане ненавидят убивающих их дочерей эльфов всей душой. А эльфы готовы были растерзать тех, кто убивает их молодняк.
Костер был сложен. Осталось только поджечь его.
И именно этим жрец сейчас и занимался...
- Бей нелюдей!!! - Взвыл под конец дурниной жрец и, ухватив за волосы отрезанную голову посмевшей осквернить мертвецкую своим присутствием эльфийки, взмахнул ей. Толпа разъяренно взвыла и подхватила клич:
- Бей!
Многорукое и многоногое чудовище, состоящие из потерявших разум людей, медленно ступило на улицы Фенсы. Громились сильфийские и гномьи лавки, уничтожались эльфийские сады, отдельных наемников-нимф просто стирали в порошок, срубались головы мирным полукровкам и смескам...
А за всем этим с дикой, абсолютно сумасшедшей улыбкой наблюдал тот, кто еще недавно был всго лишь жрецом Каирри в столичном храме.
Глава 4.
Каждой твари по паре. Ножевых.
- Пшел на ...! - Ласково сообщил я Барбосу и совсем не вежливо пнул его обутой в почти окончательно развалившейся сапог ногой по заинтересованно обнюхивающей меня носопырке. Монструозная тварь, в которой только с величайшим трудом можно было опознать того милого щенка, однажды нашедшего меня в этих проклятых всеми богами снегах, обиженно фыркнула и отошла подальше, проваливаясь в рыхлый снег. Мол, больно надо... Я проводил ее внимательным взглядом.