Тень просочилась в их ряды.
— До завтра, — сказал он двум мужчинам.
— Да, шеф.
— Доброй ночи, шеф.
айЭм кивнул им и зашел за дальний угол. Оказавшись за пределами видимости, он закрыл глаза, сконцентрировался и дематериализовался.
Он принял форму на восемнадцатом этаже Коммодора, на террасе квартиры, которой он владел вместе с братом. Раздвижная стеклянная дверь была открыта, длинные белые шторы метались внутрь и наружу из неосвещенной комнаты, словно призраки, которые пытались сбежать и терпели фиаско. У него было два варианта — это место и «тЕнИ», и он выбрал их холостяцкую берлогу из-за того, что ждало его внутри.
Были новости от с’Хисбэ, и, учитывая все обстоятельства? Уж лучше айЭм станет посланником для Трэза, нежели мужчина, которого они отправили.
Запустив руку в пальто, он нащупал пистолет и затем вошел внутрь.
— Где ты?
— Здесь, — донесся низкий, тихий ответ.
айЭм развернулся влево, в сторону белого кожаного дивана, стоявшего у дальней стены. Его острый взгляд мгновенно привык к темноте, и он увидел огромную черную фигуру палача Королевы.
айЭм нахмурился.
— Что случилось?
В тишине раздался звон кубиков льда о низкий стакан.
— Где твой брат?
— Ночь открытия клуба. Он занят.
— Он должен отвечать на звонки, — сказал с’Экс хрипло.
— Королева родила?
— Да. Родила.
Долгое молчание. Которое перебивал только звон кубиков льда.
айЭм сделал вдох и ощутил запах бурбона… как и едкий запах печали, настолько сильный, что он выпустил пистолет из рук.
— с’Экс?
Палач вскочил с дивана и прошел к бару, полы его мантии летели позади него, словно тени, на сильном ветре.
— Составишь компанию? — спросил мужчина, плеснув еще себе в стакан.
— В зависимости от твоих новостей и того, как они повлияют на моего брата.
— Тебе захочется выпить.
Отлично. Блеск. Без дальнейших комментариев, айЭм присоединился к с’Эксу за баром. Неважно, что попало в его стакан, был ли там лед, плеснули ли тоник. Он выпил, как оказалось в итоге, водку, и налил еще.
— Значит, она не станет следующей Королевой, — сказал он. — Рожденная малышка.
— Нет, — с’Экс вернулся к дивану. — Они убили ее.
— Что?!
— Так было… предопределено… — он обвел стаканом вокруг своей головы. — …звездами. Поэтому они убили ребенка. Мою… дочь.
айЭм моргнул. Выпил еще. А потом подумал: «Господи, если Королева способна сотворить такое со своей плотью и кровью, то глава с’Хисбэ способна решительно на все».
— Итак, — сказал с’Экс более ровно. — Твой брат снова стал главной заботой Ее Величества. Начинается обязательный период скорби, и я должен присоединиться. Но после Церемонии Отгораживания и сопровождающих ритуалов, меня пошлют за Нареченным.
Церемония Отгораживания — официальное погребение священного тела, право, доступное только королевской семье. Траур продлится несколько дней. После чего… очевидно, что их отсрочки подошли к концу.
— Дерьмо, — выдохнул айЭм.
— Я бы с радостью известил твоего брата, но…
— Нет, я это сделаю.
— Я так и подумал.
айЭм сел на кресло рядом с палачом. И посмотрел на мужчину, изучая черты его лица. с’Экс был выходцем не просто из низшего класса, хуже; мужчина родился в семье слуг, но, благодаря своим мускулам и уму он поднялся достаточно высоко, чтобы соблазнить Королеву. Беспрецедентное возвышение по социальной лестнице.
— Я сожалею, — прошептал айЭм.
— О чем.
— О твоей потере.
— Так было предопределено. Звездами.
Мужчина буднично пожал плечами, но его выдал сорвавшийся голос.
Прежде чем айЭм успел сказать что-то еще, с’Экс подался вперед:
— Давай проясним: я без колебаний сделаю то, что нужно, чтобы вернуть твоего брата домой и передать его тело для цели, ради которой он был рожден.
— Ты это уже говорил. — айЭм тоже наклонился вперед, не отводя глаз. — И давай начистоту, ты же не веришь в эту астрологическую туфту, так ведь?
— Таков наш путь.
— И это значит, что он верный?
— Ты — еретик. Ты и твой брат.
— Позволь спросить кое-что. Ты слышал крик малышки? Когда они убивали твоего ребенка, ты…
Нападение было внезапным, палач бросился на него с такой силой, что его кресло отлетело назад, и они оказались на полу, с’Экс, сотрясаемый яростью, оседлал айЭма.
— Мне следует убить тебя, — прорычал мужчина.
— Вымести на мне свою злость, если хочешь, — айЭм крикнул в ответ. — Но будь честен, по крайней мере, с собой. Ты уже не так гордишься своей должностью. Ведь так?
с’Экс оттолкнулся от него, приземляясь на задницу. Уткнувшись лицом в ладони, он тяжело задышал, будто пытался взять себя в руки… безуспешно.
— Я больше не стану вам помогать, — хрипло сказал палач. — Долг должен быть исполнен.
айЭм сел с мыслью, что созвездие, под которым был рожден его брат, было подобно болезни, этого не просили, его врезали в жизнь, и тикающая бомба только ждала момента, чтобы взорваться.
Детонация Трэза была установлена очень давно. И она не будет отложена ни на мгновение.
Не в первый раз айЭм пожалел, что не родился раньше Трэза. Уж лучше ему быть проклятым, обреченным нести эту ношу. Не то, чтобы он хотел быть заточенным в тюрьму на всю свою жизнь, с единственным способом времяпровождения — периодическими попытками сделать ребенка наследнице престола — но он отличался от Трэза.
Или, может, он обманывал себя.
Что он знал наверняка? Он пойдет на что угодно, чтобы спасти своего брата.
И он был готов на всяческие изощрения.
***
Когда Трэз вернулся в приватную комнату, Рейдж уже очнулся от комы, транса, сна или что там было. И хотя вербальная диарея Ви капитально защемила Трэзу яйца, он, будучи владельцем клуба и главным зачинщиком, чувствовал себя обязанным убедиться в том, что с Братом все в порядке.
— Как у нас дела? — спросил он, вновь заходя в помещение.
Голливуд медленно сел, и было очевидно, что он пытался состыковаться с реальностью и вернуться из глубин своего сознания, далеких от клуба.
— Хэй, Спящая красавица, — пробормотал Ви, достав самокрутку с зажигалкой. — Вернулся?
— Здесь нельзя курить, — сказал Трэз.
Вишес приподнял бровь.
— И что ты сделаешь? Выгонишь меня?
— Не хочу, чтобы клуб прикрыли в первую же ночь.
— У тебя есть проблемы поважнее Колдвелловского Общественного Здравооохранения.
Шел бы ты, Ви, подумал Трэз.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он у Рейджа. — У меня в наличие много всего, не содержащего алкоголя.
— Да нет, я в норме. — Брат потер лицо и потом оглянулся. — Значит, ты связан с Избранной, да…
— У меня даже еда есть, если хочешь…
— Да ладно тебе, приятель. — Рейдж покачал головой. — Ты только что пытался увести из-под носа мой завтрак.
Трэз посмотрел на часы.
— На самом деле, это было час назад.
— Да плевать… в чем проблема? Почему вы не вместе?
— Ты все еще бледноват.
— Ладно, как скажешь. Играешь в молчанку, твое дело.
Неловкое. Молчание.
О-М-Б, лучшая, мать его, ночка, подумал Трэз. Что дальше, на Колдвелл свалится метеорит?
Нет, скорее всего, только на его клуб.
— Итааак… Я забираю наркотики, — сказал Ви, прикарманивая целлофановые мешочки. — Появятся еще…
Третья за ночь вспышка в комнате была достаточно яркой, чтобы ослепить, и Трэз накрыл лицо рукой, принимая оборонительную стойку.
— Мать его! — ругнулся один из Братьев.
Бомба? Возмездие за убийцу?
Новая проводка накрылась капитальным медным тазом?
Или, может, не стоило давать вселенной идею про метеорит?
Когда Трэзу удалось восстановить зрение, выяснилось, что все догадки были неверны.
Там, где вспыхнула световая бомба, стояла фигура… фигура такая же впечатляющая, как и садовый гном, ударившийся в готику: что бы то ни было, оно было четыре фута ростом, укрыто с головы до пят в черную мантию…. И, очевидно, оно испускало свет — из-под капюшона струилось ослепительно-яркое сияние. Словно «Ла Перла» начала делать костюмы для стриптизерш Лас-Вегаса.