Он опустил веки.
— Я совсем не против честности. Поэтому позволь поинтересоваться: если возьму тебя на руки и отнесу в душ, ты…
— Встану ли я на колени под горячей струей, чтобы выяснить, так ли ты хорош на вкус, как я запомнила?
В этот раз раздался не кашель. Не что-то сознательное. Частично рык, частично — стон, с хорошей толикой мольбы, словно он был готов просить о…
Самый сексуальный звук, который она когда-либо слышала.
— Это «да»? — протянула она.
Он снова поцеловал ее, в этот раз крепче. И дольше. Потом пригвоздил ее горящим взглядом.
— Черт, до смерти хочу попасть туда…
Когда Трэз снова заставил себя замолчать, Селена сама ощутила, как ее поразило это слово. Когда речь шла о них двоих, один и правда умирал. Она, не он.
— Прости, — прошептал он. — Я никогда больше не произнесу этого слова.
— Все нормально. — Она заставила себя улыбнуться. — Давай смоем наши заботы…
— Я найду лекарство от этого, — сказал он мрачно. — Селена, я не позволю тебе проиграть битву. Я в прямом смысле вылезу из кожи вон, чтобы ты осталась рядом… и никакой пропасти, между нами будет только наша кожа… наши души.
Слезы прилили к ее глазам, и она усилием воли сдержала их. Протянув руку к его лицу, она пробежалась пальчиками по красивым чертам.
— Трэз, я люблю тебя.
— Боже, я тоже тебя люблю.
Глава 27
Когда Лейла очнулась, она лежала на боку, на чем-то намного мягче пола в вестибюле. Охваченная паникой, она положила руку на живот.
Все так же, плотная округлость, того же размера… но, дражайшая Дева-Летописеца, не навредила ли она ребенку? Она помнила, как вышла из машины, попыталась дойти до главного входа, потеряла сознание….
— Малыш, — прошептала она. — Он в порядке? Малыш?
Сине-зеленый взгляд Куина мгновенно оказался напротив нее.
— С тобой все норм…
Будто ее волновало собственное благополучие.
— Малыш..!
Проклиная себя, она думала, как вообще посмела жаловаться на беременность? Может, это ей в наказание за…
— Все хорошо. — Взгляд Куина бродил по комнате, фокусируясь на ком-то вне ее зрения. — Отлично, просто… хорошо, да, все хорошо.
Облегчение было настолько сильным, что слезы подступили к глазам. Если бы она потеряла ребенка из-за встречи с Кором? Потому что наблюдала, как он… делал это со своим членом?
Она бы себя никогда не простила.
Ругая себя, она гадала, зачем вообще просила об этом мужчину. Это неправильно во стольких смыслах, и добавляло вины, от которой она и так задыхалась.
В конечном итоге, намного легче играть роль жертвы, когда не просишь своего шантажиста заняться мастурбацией.
— О, Боже, — выдохнула Лейла.
— Тебе больно? Дерьмо, Джейн…
— Я здесь. — Добрый доктор села на колени рядом с Куином, она выглядела уставшей, но настороженной. — Привет. Мы рады, что ты снова с нами. Кстати, Мэнни вправил твою руку. У тебя был открытый перелом. Мы наложили гипс и…
Последовал какой-то разговор о сроках ее выздоровления и снятия гипса, но она слушала вполуха. Док Джен и Куин скрывали что-то от нее: их ободряющие улыбки были словно фотографиями настоящих — идеально точные, но плоские.
— Что вы скрываете? — перебила она.
Молчание.
Когда она попыталась сесть, Блэй помог ей, аккуратно подхватив под здоровую руку, придерживая.
— Что? — требовательно спросила она.
Док Джейн перевела взгляд на Куина. Куин посмотрел на Блэя. А Блэй… именно он, в конечном итоге, встретил ее взгляд.
— Ультразвук показал кое-что неожиданное, — сказал боец.
— Если вы заставите меня снова произнести слово «что», — процедила она. — Я начну бросаться вещами, и плевать на сломанную руку.
— Двойня.
Словно время и реальность стало машиной, на тормоз которой надавили внезапно, и в голове раздался метафорический визг шин.
Лейла моргнула.
— Простите… что?
— Двойня, — повторил Куин. — Ультразвук показал, что ты носишь двойню.
— И они идеально здоровы, — добавила Док Джейн. — Один намного меньше второго, и есть небольшая задержка в развитии, но он жизнеспособен. Я не заметила второй плод во время последнего ультразвука, потому что как я понимаю — исходя из консультаций у Хэйверса — у вампиров беременность протекает иначе, чем у людей. Очевидно, была вторая оплодотворенная яйцеклетка, она была имплантирована, но только недавно вошла в важный эмбриогенезисный этап развития… последнее УЗИ делали два месяца назад, к слову, и тогда я ничего не видела.
— Двойня? — выдавила Лейла.
— Двойня, — повторили все трое.
По неясной причине она вспомнила мгновение, когда узнала, что она забеременела. Хотя зачатие было самоцелью, и они с Куином сделали все, чтобы добиться этого, новости об успешном окончании жаждущего периода стали сильным потрясением. Это казалось чудом, поразительным… счастливым испытанием, и она не знала наверняка, переживет ли это.
Сейчас то же самое.
Но без радости.
Она знала двух сестер, которые вынашивали близнецов, и одна беременность закончилась выкидышем. Во втором случае в живых остался лишь один малыш.
Слезы покатились из глаз.
Это — не хорошие новости.
— Эй, — Блэй наклонился с платком в руках. — Все не так плохо. Вовсе нет.
Куин кивнул, хотя лицо оставалось застывшей маской.
— Это… неожиданно. Но совсем не плохо.
Лейла положила руки на живот. Двойня. Теперь она должна двоих перевести через черту.
Двое.
Дражайшая Дева-Летописеца, как такое произошло? Как ей сейчас быть?
Когда вопросы заполнили голову, она осознала… ну, черт. Как и с большей частью своей жизни, это ей неподвластно. Невозможность стала ее девизом… сейчас ее задача — сделать все возможное, чтобы она и малыши хорошо отдыхали, питались и получали необходимый медицинский уход.
Единственное, на что она могла оказать непосредственное влияние. Все остальное?
В руках судьбы.
— Могут быть и другие? — спросила Лейла.
Док Джейн пожала плечами.
— Верю, что это маловероятно, но я бы хотела послать образец твоей крови Хэйверсу. У него в этом намного больше опыта, и посмотрев на особенный гормон беременности, присущий вампирам, он, по его словам, может описать твое состояние. Но он сказал, что тройняшки — беспрецедентный случай, а твоя беременность развивается по привычной схеме для женщин, беременных несколькими плодами. Если у тебя будут близнецы, хотя в редком случае близнецы могут быть идентичными, как Зи и Фьюри, второй эмбрион будет задерживать свое развитие на протяжении всей беременности. Будто бы выжидая, чтобы появиться на вечеринке в правильное время.
Лейла опустила взгляд на округлившийся живот… и поклялась, что больше никогда, ни за что не пожалуется на беременность. Ни на опухшие лодыжки, ни на супер-чувствительные, похожие на дыни груди, ни на посещение уборной каждые десять минут.
Ни. Единой. Жалобы.
Никогда. Больше.
Тот факт, что она умудрилась потерять сознание, упасть лицом на мраморный пол и, тем не менее, сохранить малыша….
Малышей, — поправила она себя шокированная.
… в себе, в целости и безопасности, напомнил ей, что боли и неудобства были несущественны по сравнению с общей картиной, главной целью, основной заботой.
Родить их в нужное время, сделать так, чтобы они выжили.
— Так, ты согласна? — спросила Док Джейн.
— Прости, что?
— Не возражаешь, если я отправлю образец твоей крови Хэйверсу на анализ?
— А, да. — Она протянула целую руку. — Возьмите сейчас…
— Нет, мы уже взяли пробу.
А. Это объясняло ватку на сгибе руки.
Ее мозг работал неправильно.
— Поэтому она потеряла сознание? — Спросил Куин. — Из-за второго ребенка?
Док Джейн снова пожала плечами.
— Ее показатели в норме… и по ним давно наблюдается стабильность. Лейла, когда ты в последний раз кормилась?
Проблема не в том, что она давно не брала вену.