— Твои рассуждения не стоят и ломаного гроша! — несмотря на то, что Сергей практически согласился с Клёпиковым, тот не собирался прекращать спора. — Ведь мы вернёмся задолго до окончания предвыборной кампании.
— А кто сказал, что мы вообще должны вернуться? — Сергей отхлебнул кефира из стоявшего на столе бокала и испытывающе посмотрел на своих товарищей. Его собеседники, ошарашенные подобной мыслью, сидели с открытыми ртами. Довольный произведенным эффектом, он хлебнул ещё раз, поставил стакан на столик и внезапно тоже осознал, что его довод, сказанный почти в шутку, вполне мог оказаться правдой.
В комнате воцарилась гнетущая тишина. Похоже, и впрямь кому-то очень могущественному очень хотелось, чтобы старый президент остался у власти на второй срок…
В темном пространстве грузового лифта два голоса, женский и мужской, звучали приглушённо, едва-едва слышно. Лиц не было видно, лишь неясные фигуры, если немного приглядеться, виднелись на фоне ограждающей лифт металлической сетки.
— Настала пора действовать! Мы отомстим за наших погибших братьев и сестёр! Мы отомстим за унизительную процедуру психотерапии, которой подвергли оставшихся в живых! — голос, принадлежавший мужчине, был мягок и вместе с тем напористо твёрд.
— Нет, ещё рано. Нам надо придумать предлог, чтобы собрать вместе всю команду! — в звуках голоса говорившей женщины явно проскальзывали начальственные нотки, похоже, из них двоих она была главной.
— Да, Вы правы. И я знаю, как это сделать. Когда будет найдена подходящая планета, и человеки станут готовиться к высадке, мы сможем организовать торжественный митинг в лучших традициях прошлого. Собрав экипаж в зале, мы перебьём их всех сразу, одного за другим, одного за другим. Мы будем резать их как баранов…
— Остановись, мы не будем никого убивать. Вид крови и смерти сделает нас агрессивными, мы не сможет долететь до Земли, на ограниченной территории корабля мы убьём друг друга. Да, мы уничтожим их, но другим способом.
— Да, госпожа, Вы, как всегда, правы, — мужчина почувствовал себя круглым идиотом. — Вы правы, мы поступим согласно Вашим приказам. Но теперь, госпожа, простите, я должен покинуть Вас. Пришло моё время заступать на дежурство.
— Ступай и предупреди остальных, пусть будут наготове.
Клёпиков и Ляпидевский, удобно расположившись на мягких просторных диванах, неторопливо потягивали из узких бутылок холодное безалкогольное пиво. Спрятанный в нише стены видеовизор с выключенным звуком показывал какую-то внутрикорабельную бурду. Стоявший в углу комнаты электрокамин изо всех сил изображал работу, а полуочищенная вобла ещё возлежала посреди стола, но уже не вызывала ничего, кроме ощущения пресыщенности. Сергей покрутил в руках пульт и щёлкнул по кнопке запуска видеопрограммы, но тотчас передумал и выключил. Затем швырнул пульт на стоявшее напротив кресло и повернулся лицом к лежавшему с закрытыми глазами Клёпикову.
— Знаешь, мне почему-то совсем не хочется воевать!
— Воевать? — прапорщик даже вздрогнул. — Ну, ты даешь! Да мы взяты на борт для проформы. Как же в космосе и без военно-космического десанта?! Можно подумать, столкнись мы, в самом деле, с разумом, способным тягаться с нами в космосе, наша одиночная лоханка сумеет выдержать сколь бы то ни было серьёзное нападение? А если и сумеет, то воевать придётся комендорам "Прометея", а мы здесь так, мальчики на побегушках. Одним словом, смех. Ты что, так до сих пор и не смирился с тем, что отправили нас в космос потехи ради. Если, конечно, не было какой-то другой причины, но это уже дела земные…
— Твоими устами да мёд пить! Я, между прочим, не против немного поболтаться в космосе, чтобы получить свои бабки, ничего не делая. Но, думаю, что одной болтанкой не обойдётся! Чует моё сердце, что по вселенскому закону подлости мы наверняка вылезем туда, где будет куча инопланетного люду. Или, в крайнем случае, нашим пытливым товарищам учёным до смерти захочется посетить какую-нибудь маленькую планетку с обитающими на ней миленькими монстриками. Вот тут — то мы и сгодимся! Одним словом, в какое — никакое дерьмо мы всё же вляпаемся!