Оставшуюся часть пути они прошли без приключений. Лишь однажды, далеко на горизонте показалось огромное, быстро бегущее стадо каких-то животных. Подняв к глазам бинокль, Сергей понял, что вопрос, мучивший его половину пути, решился сам собой. Животные, большими скачками мчавшиеся в их сторону, не отличались большим ростом, напоминали земных кенгуру и были, судя по их внешнему виду и поведению, травоядными. Во всяком случае, так предположил Сергей. А поскольку оппонентов у него не было, то он счёл своё предположение единственно верным и правильным.
Актовый зал, заполненный восторженно гудящей толпой, напоминал разворошённый муравейник. Несколько десятков людей, одетых в однообразную форму экипажа корабля, суетливо рассаживались по заранее расставленным креслам. Чуть в стороне толпилось, негромко переговариваясь, пятнистое воинство Ляпидевского. Тёмно-зелёная камуфлированная форма, новенькая и ладно подогнанная, сидела на крепких парнях как влитая. Старший сержант Босин, единственный из всех легионеров обладавший изрядным животиком, стоял чуть в стороне и по старой полицейской привычке разглядывал собравшихся людей. Что-то ему не нравилось, но что именно — он не мог понять даже отдалённо. Но что-то в происходящем было определённо не так. Наконец собравшиеся неторопливо расселись по своим местам. На сцену со счастливой улыбкой на лице вышел Роман Карпович Коньков, капитан "Прометея". Он, гордо задрав голову, оглядел зал и, приподняв руку, призывая собравшихся к тишине, приготовился начать торжественную речь. Зал стих. В непривычной тишине, казалось, было слышно, как стучит сердце. Внезапно за спиной капитана почудилось какое-то шевеление. Из-за широкого занавеса, скрывавшего вторую половину сцены, вышла высокая темноволосая женщина в эффектном тёмно-бардовом платье с глубоким декольте, плотно обтягивающем её стройную фигуру, в туфлях на высоком каблуке, с огромными бриллиантами, искрившими в её сережках и такой же бриллиантовой брошью. Она не могла не произвести впечатленья. Сергей поднял на неё глаза и вздрогнул.
— Люсия?! — в непонимании пробормотал он и бросил обеспокоенный взгляд на сидевшую рядом Нину. Но его волнение было напрасно. Та, по-видимому, не услышала его невольного восклицания. Во всяком случае, она никак не отреагировала, а сидела тихо, словно мышка, заворожено вперив на вошедшую свои голубые глаза и тяжело дыша. Совсем ничего не понимая, Сергей повернулся к сидевшей по другую руку Новиковой. Скулы той не находили себе места, казалось, что ещё немного, и из-под её зубов во все стороны брызнут искры. Обе женщины были явно знакомы с его бывшей пассией, причём знакомство это было не слишком приятным. "Откуда они её знают? Что могло между ними произойти, если две самые близкие ему женщины точат на неё зубы? Что делает Люсия на сцене"? — в долю секунды Ляпидевский успел задать себе десяток вопросов, но подходящего ответа так и не нашёл. Окончательно сбитый с толку, Сергей сосредоточил своё внимание на вошедшей, разглядывая её с ног до головы, словно пытаясь найти в предметах её одежды или ней самой отгадку. Тем временем Люсия стояла, гордо подняв голову, и молчала. Запах цветущей сирени, идущий от её волос, растекался по залу, наполняя его своим ароматом. Наконец она медленно обвела зал взглядом, приветливо улыбнулась и взмахнула рукой. Тут же, повинуясь её знаку, из открытых дверей в зал ворвалась группа вооружённых бластерами людей. Людей? Только по одному идущему от них резкому запаху Сергей понял, что перед ним зандры. Он вскочил со своего места и обвёл взглядом сидевших вокруг него членов космической экспедиции, на их лицах была написана растерянность. Наверное, и он выглядел не лучше. Один лишь Босин хранил хмурое спокойствие. Он, наконец, нашёл ответ на волновавший его вопрос: с самого начала в зале отсутствовали многие знакомые ему лица…
Сергей же, мысленно выругавшись и помянув всех богов по матери, перестал роптать на судьбу и теперь неторопливо запоминал, отмечая в своей памяти, кто есть кто. Впереди всех вооруженных людей, а точнее зандров, стоял помощник капитана Луцкевич Абрам, похоже, бывший среди них за старшего. Чуть сзади расположились почти все сотрудники химической лаборатории, среди них затёрся механик главных двигателей, вечно ходивший с испачканными в мазут руками и не стриженными, взлохмаченными волосами. Сергей ещё всегда удивлялся, где это он умудряется так испачкаться? Оказывается, вопрос надо было ставить не как и где, а почему? Тогда бы можно было найти и ответ. Два повара с корабельного камбуза стояли с правого фланга, подле них топтался и долговязый работник цветочной оранжереи. Его раненую ногу сковывал пневмогипсовый каркас, а в руках он держал длинноствольный термоплайзер РМ-7 — довольно устаревшее, но всё ещё грозное оружие. Когда их глаза встретились, долговязый ботаник опустил взгляд, и как показалось Сергею, виновато улыбнулся.