Дверь решительно распахнулась, и в помещение ворвались два вооруженных охранника. Один из них вскрикнул и, роняя бластер, повалился на пол, зажимая рукой резаную рану на правой икроножной мышце. Второй растерянно обернулся. На его лице отразилось непонимание — высокая стройная женщина, стоявшая напротив него, сделала шаг вперёд, и носок её туфли въехал в его щиколотку. Взвыв от боли, охранник повернул ствол бластера в её сторону. Фонтан крови, хлынувший из развороченной груди, забрызгал распростёртого на полу зандра. Не в силах остановиться, охранник направил луч лазера вниз и стрелял до тех пор, пока не иссяк запас батарей, и у его ног не образовалась кровавая каша, состоявшая из мелко нашинкованных тел — человеческой женщины и марсианина. Затвор клацнул, а точнее, отошла задвижка, предлагая державшему бластер заменить магазин и вставить новую батарейку. Забрызганное кровью лицо охранника расплылось в сладостной полубезумной улыбке. Он медленно повернулся к остальным пленникам, медленно сменил магазин и так же медленно снял оружие с предохранителя. Сжавшиеся в углу комнаты люди приготовились к скорой смерти. Нина, стоявшая с краю, ощутила липкую паутину страха, сковавшую ее руки и ноги. Она не могла пошевелиться. Ей хотелось кричать, но даже и этого она не могла сделать. Охранник не спеша поднял приклад к плечу и положил палец на спусковой крючок…
Сергей сидел на потрескавшейся сфере шлема и пересчитывал стоящее перед ним воинство. Семнадцать человек с одним — единственным бластером! Не густо… Было от чего задуматься. Оставалось лишь надеяться, что зандры, как всегда, переоценят своё могущество и, уверенные, что их противник не вооружён, на поимку людей отправят не так много воинов. Ляпидевский с сосущей душу тоской посмотрел на голубое, уходящее в бесконечность, небо. Где-то там, за его кромкой, в чёрной пустоте пространства, одинокой песчинкой летело тёмное сигарообразное чудо человеческой мысли — "Прометей". Оставаясь здесь, внизу, на твёрдой почве планеты, Сергей всем сердцем стремился туда, сквозь холод, сквозь черноту — к томящейся в плену любимой. Он боялся. Но не за себя. Угрозы его бывшей пассии не были просто угрозами. Сердце противно и болезненно ныло. Наверное, впервые Сергей ощутил, сколь мало и незначительно всё окружающее пространство по сравнению со снедающей его болью. Ляпидевский вдруг понял, что если с Ниной что — либо случится — его существование станет бессмысленным. "Что — либо случится?!" — он едва не задохнулся от подобной мысли. "Нет, нет и ещё раз нет! В этом мире подобного просто не может быть! Мир без любимой просто не существует, его нет! С её исчезновением исчезнет и Вселенная. Значит, она будет жить! Она должна жить!" — Сергей потёр виски пальцами рук, словно избавляясь от наваждения, и решительно поднялся на ноги. Час назад ему удалось подстрелить небольшую лесную зверюшку, напоминающую сибирскую кабаргу, и теперь запахи разлетающегося над окрестностями жареного мяса приятно щекотали ноздри.
Через полчаса, наскоро перекусив мясом этого странного на вид зверька, они снова покинули относительно безопасную окраину леса и углубились в его прохладную глубину. За оставшиеся часы предстояло сделать очень многое. Сперва надо было нарезать с помощью бластера небольших кольев, которые можно было бы применить как в виде дубины, так и вместо пики. С этой задачей Сергею пришлось провозиться целый час. Особенно много времени уходило на заточку острия копий. Натерев мозоли, обматерив весь белый свет, сделав едва ли половину задуманного, Сергей наконец-то сообразил, что обжигать копья в костре будет гораздо быстрее. И хотя бластер больше требовался при устройстве засады на непрошенных гостей, чем на использование его вместо спичек, Сергей уже во второй раз за последние сутки решил воспользоваться им для этого благого дела. Разжечь костёр было делом одной минуты, и пока семеро из его группы готовили копья, он с остальными принялся мастерить ловушки. Вместо верёвок пришлось использовать местные растения, напоминающие лианы, благо они здесь свисали с деревьев повсеместно. Три часа напряжённого труда не пропали даром, и когда всё было готово, Ляпидевский, осмотрев дело рук своих, невольно улыбнулся. Теперь оставалось лишь ждать и надеяться на удачу. Пока остальные отдыхали, он, сидя на корточках, чертил на земле схему, по которой необходимо было заставить двигаться противника. Прокрутив в голове десятки вариантов, он, наконец, утвердился с окончательным решением, и уже через полчаса построив свой отряд, отдавал последние приказания. Отобрав десять человек, он поручил их заботам Клёпикова, и теперь с особым тщанием объяснял предстоящую задачу.