Глиссер генерала медленно нагонял растянувшуюся внизу колонну. Ильченко взглянул вниз на двигавшиеся машины пехоты, тяжело вздохнул и, потянув ручку акселератора, заставил свой ДД-44 рвануть в сторону продолжающихся разрывов. Едва ли не в первый раз за всю жизнь в голове у генерала царил сумбур. Он со всей отчетливостью представлял, что его поступок- мальчишество, если не сказать хуже, но что-то неудержимо тянуло его вперёд, что-то, чему он не мог и не хотел противиться. Да, это было преступно глупо рисковать собой. И ради чего? Ради праздного любопытства? Да, возможно именно любопытство и азарт напавшей на след гончей толкнули генерала на столь опрометчивый поступок. Он, конечно, мог сколь угодно долго рассуждать о необходимости быстрейшей доразведки и прочее, прочее в попытке обмануть самого себя, но его доводы выглядели неуклюжими до тупости. Наконец закончив бесплодную дискуссию, он потопил муки совести в потоках выплескивающего в кровь адреналина и полностью сосредоточился на полёте. Погрузившись в свои мысли, Ильченко совсем забыл о сидевшем за спиной профессоре, который, желая видеть всё воочию, благоразумно не напоминал о себе ни словом, ни делом.
Стремительной стрелой скользнув над растянувшимся на мили бронированным караваном, глиссер, чуть снизившись, помахал крыльями пылившим в авангарде разведчикам и, вновь набрав высоту, нырнул за морщинистую линию Южного отрога, разделяющего горы на две почти равные половины. Над местом бывших взрывных работ висело плотное облако дыма. Когда они вплотную приблизились к дымному облаку, их взору открылась страшная картина: по неровным склонам горы, изрыгая из выхлопных труб огромные клубы дыма, носились бронированные чудовища. Они уже не стреляли. Их тяжелые черные траки перемалывали попадавшиеся на пути камни в труху, а перед ними, вопя от ужаса, бегали люди в тщетной надежде спастись, но темные громадины настигали их и под давлением многих тонн металла тела людей обращались в ничто. На устеленной мёртвыми телами площади генерал успел насчитать не менее полусотни стальных чудовищ. А из ведущего под землю отверстия выползали всё новые и новые танки, тёмные, приземистые, с одинаковой, странного вида звездой, намалёванной на их бортах и укороченными крупнокалиберными пушками. За те несколько секунд, пока глиссер генерала снижался, на склонах холма не осталось ни одного бегущего человека, и только на вершине большой мраморной глыбы стояла одинокая женская фигурка. В её вытянутых вперед руках в лучах восходящего солнца матово блестел маленький гражданский бластер. Из его ствола с секундным интервалом, необходимым для накопления заряда, извергались тонкие оранжевые пучки света, бившие в тела ползающих у основания глыбы машин. Но тонкий луч лишь скользил по черным бортам танков, не причиняя им ни малейшего вреда. Четыре ближайшие машины смерти сгрудились в кучу, и словно неторопливо принимая коллегиальное решение, застыли на месте. Затем один из них начал угрожающе медленно поднимать черный, опаленный множеством давно отгремевших выстрелов ствол. Генерал ругнулся, выровнял машину, совместил прицел с этой грудой сумасшедшей техники и, не задумываясь, дал залп изо всех орудий, даже ракеты воздух-воздух сорвались со своих мест и с устрашающей быстротой понеслись вниз. Танки противника заволокло дымом от заклубившихся вокруг них разрывов.
— Так их, гадов! — заорал кто-то позади генерала, да так, что Ильченко от неожиданности вздрогнул.
— А, профессор, я про вас и забыл! — генерал выровнял машину и чуть сбавил скорость. — Но это хорошо, что вы здесь! Сейчас мы будем забирать вон ту красавицу. Видите?
— Да, — сдавленно отозвался ученый муж, разглядывая сквозь остекление кабины стоявшую внизу женщину. — Хорошо, что у них нет средств ПВО!
— Я бы на это слишком не рассчитывал! — генерал сделал резкий разворот и пошел на стремительное снижение.
— Ничего не могу сказать, утешили, — сквозь зубы процедил профессор, стараясь подавить наползающую тошноту. — Генерал, но если вы считаете, что у них есть оружие против воздушных целей, почему они его до сих пор не применили?
— Почему? Да они играют с нами, профессор! Не воспринимают всерьёз! Разве вы не видите, что они развлекались, давя невинных геологов? У них это единственное занятие. Догнать, убить… программа работает. Включили, гады, отдали команду, а выключить забыли!
— Или было некому выключить… — задумчиво протянул профессор. Скорость снижения упала, и ему удалось проглотить подступивший к горлу ком. Глиссер выровнялся и теперь, сбавив скорость, медленно приближался к цели. — Да, именно так и было, это же всё объясняет. Начав войну тысячелетия назад, эти громадины никак не могут остановиться! Вот почему на планете не осталось ничего! Они не могли успокоиться, пока хоть что-то напоминало об их недавнем противнике. Ясненько, очень даже ясненько… — профессор едва не прикусил язык, когда глиссер вновь резко взмыл вверх, уходя от столкновения с выскочившим наперерез танком и, тут же спикировав вниз, прижался к самой земле и полетел дальше, едва не цепляясь брюхом за валяющиеся на пути камни.