Спалось Сергею плохо. Кошмары перемежались с какими-то странными радужными картинками. Его бросало то в жар, то в холод. Он просыпался и снова засыпал, и тогда ему казалось, что он в свободном полёте, он птица, и летит в поднебесье. Неожиданно у него обламывалось крыло и он начинал падать. Тогда Сергей просыпался вновь и подолгу лежал с открытыми глазами, не в силах избавиться от реалистичности промелькнувшего сна. Наконец, когда за окном забрезжило, он уснул тяжёлым сном без сновидений и проспал до тех пор, пока в дверь осторожно постучали. Он непроизвольно сунул руку за пазуху, но вспомнил, что не имеет при себе оружия, и тогда его лоб покрылся испариной. Он уже хотел было подняться, чтобы найти в комнате нечто, могущее заменить оружие, но тут же до его сознания дошла простая истина: внезапно появившийся противник вряд ли бы стал столь предупредительно стучаться в дверь. Устыдившись своего собственного страха, Ляпидевский стремительно поднялся с кровати и, быстро подойдя к двери, решительным рывком раскрыл её настежь. На пороге стояла Нина и смущенно улыбалась.
— Все уже встали, один лишь ты всё еще спишь. Вот я и решила проверить, живой ли…
— Угу, кажется живой, — тоже засмущавшись, легионер опустил голову. — Сейчас только умоюсь.
Улыбка девушки стала шире.
— Побрейся заодно, а то скоро на медведя походить станешь.
Сергей провёл по щеке рукой и ощутил под ней неимоверно выросшую щетину. Складывалось впечатление, что он не брился по меньшей мере неделю. Хмыкнув что-то неопределённое, он развернулся и побрёл в ванную комнату.
Ближе к обеду в главном зале коттеджа собрались все. Даже сам хозяин с задумчиво-молчаливой миной на лице неторопливо прохаживался вдоль распахнутого настежь окна и, беззвучно шевеля губами, крутил в руках тонкую изящную тросточку. Свежий морской ветер, прилетающий из-за открытых ставней, беззаботно прогуливался по комнате, но, казалось, его освежающего дыхание никто не замечает. Даже Нина, накануне продрожавшая всю ночь, теперь сидела в одной блузке, а её вязаная кофточка небрежным комком валялась на спинке мягкого дивана. На самом же диване, удобно устроившись на пуфиках, возлежал капрал Клёпиков и мирно потягивал из высокого бокала лучшее чешское пиво. Его напарник Штольтграф снова дрых, на этот раз в кресле. Сергей же с увлечением гонял мяч по электронному полю компьютера. Время бежало, а дельных мыслей, казалось, не было…
Прежде чем засесть за компьютер, генерал привёл в действие скрытый механизм внутренней и внешней защиты. Дверь забаррикадировали толстые бронированные плиты, на куполах открылись узкие прорези, и из них выползли четырехгранные стволы армейских лучемётов. В самой крыше храма обнаружилась широкая прореха, и из неё показалась целая ракетная батарея тяжелых крейсерских ракет пятого поколения. Храм был построен на совесть и мог выдержать атаку небольшой воздушной флотилии. Все эти манипуляции, произведённые в течение получаса, остались незамеченными для снующих по улице прохожих. Легкая серебристая дымка, казавшаяся всего лишь солнечными бликами и являвшаяся на самом деле оптической иллюзией, создаваемой двумя голографическими проекторами, надёжно скрыла производимые изменения в архитектуре храма. Закончив преображение, генерал позволил себе минутный отдых и, став на колени, принялся молиться.
Вся эта система обороны, включавшая в себя мощное современное вооружение и толстые бронированные стены с энергозащищённой крышей, являлась многоуровневым укрытием пятого поколения, и иногда казалась отцу Никодиму всего лишь игрушкой заигравшегося в войну военного, в угоду своему капризу вбухавшего многомиллионные средства в никому не нужный и, даже более того, опасный своей разрушительной силой объект. Иногда генерал думал о том, не обязан ли этот странный проект своим воплощением в жизнь сдвигу в его собственном сознании, произошедшем в результате Ново-Марсианского побоища? Тогда ему хотелось разрушить этот храм и не оставить от него даже памяти. Но ещё чаще его грызла подспудная мысль, что его творение ещё дождётся своего часа. И теперь иначе как предвидением мысль о строительстве этого военно-христианского сооружения назвать было нельзя. Закончив молиться, генерал поднялся с колен и, подойдя к пульту управления боем, взглянул в сторону экрана локатора. Над небом воскресного города неспешно барражировало несколько прогулочных яликов, и лишь где-то далеко на горизонте коптил небо тяжёлый полицейский бот. Тяжело вздохнув, легендарный комбриг сел в кресло, стоящее напротив гражданского ПК и, задумчиво почесав макушку, нажал кнопку входа во всемирную сеть интернета. Минутой спустя пометив два десятка адресов, он отдал команду на отправку почты, а ещё через десять секунд передача была завершена, и новые адреса, помеченные генералом, приготовились принять корреспонденцию. Собираясь проделать подобную манипуляцию в третий, и как ему казалось, в последний раз (хотя, пожалуй, и отправленного уже было достаточно) он машинально взглянул на экран радара и едва не задохнулся от удивления. На нём разрастались, стремительно приближаясь, чёрные точки боевых воздушных машин. Словно чёрные мухи, они расползлись по всему экрану, готовые впиться в свою жертву. Генерал Ильченко, конечно, ожидал довольно быстрой смены декораций, но чтобы зандры появились так скоро… Это было похоже на кошмарный сон. Сплюнув от досады на пол, генерал стремительно перенёс своё массивное тело в кресло боевого управления и, одев наушники, сосредоточил всё своё внимание на приближающихся машинах. Через минуту умная электроника выдала тактико-технические характеристики вражеских катеров. Сомнений не оставалось: на атаку "безобидного" храма зандры бросили глиссеры спецподразделения 4-Б, ибо только у него на вооружении стояли новейшие истребители ЛАГГ-17. Выругавшись, генерал перекрестился и медленно подвёл рамку прицела под ближайший истребитель. Цель, захваченная главным радаром, тут же оказалась в центре перекрёстка. Теперь электронная начинка компьютера знала характеристики машин, принадлежащих противнику, и принялась самостоятельно захватывать и нацеливать на них систему наведения стоящих на крыше ракет. Когда в рамки захвата целей попали двенадцать стремительно приближающихся ЛАГГов, компьютер пискнул, давая понять, что его возможности исчерпаны. Ильченко снова, уже в который раз за утро чертыхнулся. На экране помимо этих двенадцати уже практически обречённых истребителей виднелось еще семь таких же машин. Кроме того, генерал предполагал, что ещё, по крайней мере, две машины подобного класса из состава подразделения остались на базе. Но, впрочем, в данный момент генерала интересовали лишь только эти девятнадцать. До начала боя оставались считанные мгновенья. То, что зандры были не намерены вести переговоры, было ясно по траектории их движения, выводящей ЛАГГи на боевой курс. По количеству машин, брошенных на уничтожение человека, осмелившегося отправить в интернет их сокровенную тайну, генерал понял: зандры в бешенстве.