От этого вопроса генерал заметно скривился и несколько секунд молчал, обдумывая ответ.
— Да, действительно, так и было, никто не мог видеть парашютов, ведь в процессе приземления использовалась новейшая военная разработка "Антиграв-1".
Глаза диктора полезли на лоб.
— Господин генерал, Вы хотите сказать, что вопрос пространственного перемещения посредством антигравитационного двигателя решён?
— Да, — генерал был сама уверенность, — но он ещё недостаточно изучен, к тому же секретен, так что не станем больше обсуждать этот вопрос.
— Хорошо, хорошо, господин генерал! Но не считаете ли Вы, что в данной, столь драматичной, ситуации, необходимо присутствие президента?
Стороннему наблюдателю могло показаться, что диктор, сам того не желая, своим вопросом испугал самодовольно-напыщенного генерала. Тот вздрогнул и покрылся пятнами, на лбу выступила предательская капелька пота.
— Нет, ни в коем случае! — ответил он слишком резко и слишком поспешно, что не ускользнуло от нагловато посматривающего на него диктора. Суетливость генерала его явно обрадовала. Он едва подавил появившуюся на губах улыбку. — Прерывать государственный визит только из-за выходки сбредившего генерала — это уж слишком! Волнуясь, генерал стал покрываться пятнами всё сильнее, но его голос не дрогнул, когда он продолжил: — К тому же, государственный визит президента заканчивается через три дня. Уже в четверг президент вернётся на Родину. Мы все его ждём. Встреча будет торжественной, как никогда! А теперь извините, мне пора, дела службы. — Генерал встал и покинул студию, на прощание как-то не по — генеральски суетливо пожав протянутую руку диктора.
— Да, уж ты встретишь! — вслух произнёс Сергей, глядя на развернувшееся на экране действие. Гибель генерала Ильченко не явилась для Ляпидевского неожиданностью. Он и сам генерал знали, что последует за выходом в интернет. Ему было по- человечески лишь жаль, что такой легендарный человек покинул этот мир, но особой душевной боли не было. Сергей тяжело вздохнул и приготовился спокойно досмотреть последние новости. Ему не терпелось узнать, какие же версии о причинах сумасшествия генерала выдвинут досужие тележурналисты и взял в руки пульт, что бы пробежаться по другим каналам, но в этот момент из своей комнаты показалась шатающаяся от слабости Нина. Глаза её были заплаканы, руки безвольно опущены, левая болталась в такт шагам, а правая, словно приспущенный флаг тащила по полу всё ту же ярко-алую вязаную кофточку. Сергей бросился ей навстречу и едва успел подхватить её на руки. За его спиной диктор, заполнив собой весь экран и отчаянно жестикулируя, продолжал муссировать горячую тему дня:
— Инцидент, произошедший в столице, наводит на многие размышления. Не стоим ли мы на пороге массового психоза? Смогут ли наши военные защитить нас от действий маньяков? — диктор сделал паузу, словно ожидая получить ответы на все вопросы немедленно. Но их, естественно, ждать было не от кого, и он продолжил: — Просьба всех телезритей, которым не безразличен этот вопрос и судьба нашего общества, звонить по видеофону: три четверки, один, ноль, ноль, девять. Самые интересные собеседники будут приглашены в нашу студию на дискуссию, посвященную этому вопросу. — Диктор поправил висевший на ухе микрофон и оживлённо взмахнул руками.
— Как только что стало известно, в Здании Конгресса вторые сутки заседает высший армейский генералитет, собранный по инициативе первого помощника президента Г.И. Хасанова. До сих пор от них не поступало никаких заявлений. Общественность требует разъяснения, долго ли народ будет томиться в тревожном ожидании, когда наконец настанет мир и спокойствие…
— Да вырубите его, в конце концов! — гаркнул Сергей, пытаясь положить девушку на диван. Клёпиков, поспешно освободив место, нажал кнопку пульта, и в помещении воцарилась зловещая тишина, прерываемая лишь судорожными всхлипами девушки.
— Папа… — едва слышно произнесла девушка. — Он, он… его…
— Знаю, — Сергей замолчал, подыскивая нужные слова, но в голову, как назло, ничего путного не лезло. — Он знал, на что идёт. С самого первого момента встречи со мной он знал это… Прости… это жестоко…
Девушка на мгновение отстранилась от него, а затем снова прильнула к его груди.
— Зна-чит, ко-гда он… звонил… он… а я… — она не закончила, безудержные слёзы полились из её глаз, и Сергей почувствовал, как быстро намокает ткань его футболки. Он левой рукой осторожно обнял девушку, а правой, будто маленького ребёнка принялся гладить её по сотрясающейся от рыданий голове. Всхлипы становились всё тише и всё слабее. Наконец Сергей понял, что девушка, не в силах противостоять свалившемуся на неё горю, окунулась в сонное забытьё. Боясь её разбудить, он замер, не зная, что предпринять. В этот момент в комнату с каменным выражением лица вошёл профессор Лобенштайн.