Инга решительная набрасывает куртку, засовывает ноги в угги, осторожно проходит мимо кухни, дверь хлопает - и вылетает на лестницу.
Инга у окна дрожит – еще бы - ей страшно, ужасно страшно – что она теперь такое? Что она сделала? Что случилось? «Пустячок1 и Пустячок 2»? И в тот же миг чувствует, как хорошо, как славно и весело бежать со всех ног по лестнице вниз, если знаешь, что бежать тебе еще далеко.
И в тот момент, когда Инга, бегущая за Папандреусом, вылетает из подъезда, Инга, оставшаяся с Мамндером, оборачивается, наконец, к собственной комнате. Не то, чтобы она не знала, что здесь ее ждет - крошечные взрывы – свидетели поспешного бегства повсюду – в шкафу, в ящиках комода, у кровати, но она ужасно рада их видеть. Иначе бы она решила, что сошла с ума.
- Инга, - говорит Мамандер, - с половником выглядывая из кухни, - что такое? Мне показалось, ты пошла куда-то?
- На площадке курят, ходила глянуть, кто. Надо бы сказать им, что нельзя.
(Инга уже в метро. Лицо довольное, теребит лямку рюкзака. Неужели все это правда? И все получится?)
«Будь здесь и сейчас. Относись к себе с юмором. И помни, что все меняется». Это из кино, которое Инга вчера посмотрела. «Как кстати, - думает она». И еще вот это: «В путешествии самое важное – само путешествие, а не его цель».
Вот, все изменилось.
- Я уже скучаю по папе, - сообщает она за ужином, опершись подбородком на руку с ложкой - взгляд Мамандеру за спину, в окно, в небо.
Потом осторожно смотрит на ее реакцию – не заподозрила бы чего.
- Я договорюсь с психологом, у меня есть знакомый. Походишь к нему. Ничего страшного.
Инга застывает над тарелкой. Эти ощущения такие свежие, новые.
- Чего это ты улыбаешься? – недоумевает Мамандер.
В одну секунду здесь и там. В аэропорту полы скользкие, угги так сами и едут. И ветер в ушах. Она и вправду сделала это!
- Папа! – Инга бежит со всех ног. – Пааааааапааааааа!!!!!!
Уже идет регистрация. Она решила, если не успеет – поедет за ним на автобусе.
Капелька опасения капает ей за шиворот. Посадят ее на автобус одну, без взрослых? Как-нибудь все уладится! Теперь-то уж точно.
Папандер в своем помятом по бокам плаще напоминает слегка потрепанного весенней гонкой серого кота – чуть сутуловатого, готового к схватке. На самом деле чувствуется, эта борьба с соседскими котами ему немножко не по плечу – он устал, хочется прилечь, подремать - камин, молочко, уютная мисочка и корзинка с теплым одеялом, подобрать лапы и забыться. Он оборачивается, полный недоумения, еще не веря, что «папа» - это ему, но поддаваясь интуиции, все-таки оборачивается навстречу родному голосу.
- Бери билет, быстрее, - командует решительная Инга, не то, чтобы она какая-то новая, это просто ее часть – та, что отвечает за все авантюрное, быстрое, смелое. – Я передумала. Я с тобой поеду.
За его очками Инга ловит отчетливо промелькнувшее торжество – изнуренный спорами, но внутренне не сдавшийся, он в итоге все же победил. Папандреус морщит нос, пыхтит, перекладывая сумку с одного плеча на другой, смотрит то на стойку регистрации, то на очередь, которая продвигается медленно, то на вход (выход?). Он будто решает, что делать.
- Мама знает?
- Знает, знает.
- Она что, отпустила тебя?
Он растерян. Удивлен. В глубине души понимает, что его дочь сбежала из дома, потому что ей захотелось чего-нибудь новенького. Захотелось приключения. Бунта. Вы разводитесь, а я что, хуже, что ли? Однако ему гораздо больше нравится версия, что она выбрала его, потому что это на самом деле единственное разумное, правильное решение. А разум в его вселенной побеждает – рано или поздно.
Папандерус лезет в карман за телефоном, брезгливо кривит рот, набирает номер, потом вздыхает, потому что не в силах представить себе еще одно объяснение с криками и болью. «Он понимает, что времени у него нет – оставить одну в аэропорту меня он не сможет», - наблюдая исподлобья, думает Инга. Или сможет? Одновременно на кухне она встречает пронзительный взгляд Мамндреа, который выпытывает, с чего бы это такое веселье. Да просто суп у них нынче с чечевицей – ее любимый.
- Позвонишь, когда прилетим, а? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - Инга виснет на нем и дергает вяловатое, вовсе не для переездных сумок или крепких дружеских похлопываний, плечо, - давай возьмем билет.
Лишний билет чудесным образом оказывается для нее в кассе, все проходит достаточно гладко, Инга держит своего драгоценного Папандреуса под руку, она следит внимательно, чтобы он не передумал, она ловит его, как волну.