Он помолчал, снова перемешал угли.
— Я помню, как все это начиналось и первый выброс. Зона была и до выброса. Были зомби, были мутанты, были аномалии… Их не выброс создал. Но после первого выброса все изменилось скачком. До него зомби можно было вывести за периметр и отдать психиатрам. Их даже приводили в себя. Сейчас зомби за периметром просто дохнут.
— Вы проверяли?
— Да. Но кроме зомби начали появляться и другие. Те, кто выжил под выбросом, сохранил разум. Они адекватно воспринимают окружающее, но реакции у них отличаются от реакций обычных людей. Мне сложно объяснить. Видел бойцов Бродяжника?
— Да.
— Мы называем таких людей "шудрами". У них нет внутренней мотивации, они не испытывают потребности в общении, но зато они очень хорошо ощущают Зону. Аномалии просто видят. Эмоции людей чувствуют, могут даже обмениваться навыками, читать мысли у таких же, как они. Поэтому они такие хорошие бойцы.
— Бродяжник нормально общается вроде…
— Нормально, да. Но сам он с тобой первым от нечего делать не заговорит. И он другой, он — "кшатра", руководитель.
— Индийская кастовая система?
— Она самая. Только правильное название: варна, а не каста.
— Тогда и брахманы должны быть?
— Они есть. Брахман тоже ощущает Зону, но он не зависит от нее. Только брахман может перейти периметр и покинуть Зону. А еще он может влиять на объекты в Зоне. Например лечить.
— Остальные не могут уйти?
— Кшатрий за периметром впадает в депрессию. У шудр на периметре начинаются эпилептические припадки. Они хорошо чувствуют себя только близко к АЭС.
Вода закипела. Мельник закинул в нее полгорсти чая, снова повесил котелок над огнем, завариваться. Достал пачку сигарет, прикурил от уголька.
— Вот так, Студент… Варианты твоей судьбы, если уж побывал под выбросом близко к центру, можно пересчитать по пальцам и на одной руке пальцев хватит. Вам повезло. Выброс в этот раз был довольно сильным, но с вами был я и вы были в укрытии. Однако меняться вы уже начали, это заметно.
— Знать бы, как…
— Узнаете обязательно. Чай будешь?
— Плесни. А то во рту какой-то вкус металлический появился… Мельник, а много таких брахманов?
— Два. Один — это я. Что я умею — ты видел. Со вторым ты тоже наверняка встретишься.
Какое-то время мы молчали.
— Мельник, а ты не боишься, что я все это расскажу, к примеру, долговцам?
— Ты не сможешь. Просто не сумеешь. Я же говорю: вы уже начали меняться. Ни одна тень монолита не сделает ничего во вред брахману.
— Но как?..
— Не веришь? Проверь. Царапни ножом, — Мельник протянул мне руку тыльной стороной вверх.
Я вытащил из кармана складной нож, открыл его, подержал лезвие над рукой Мельника, потом снова закрыл.
— Не хочу.
— Ты и не сможешь. А вот к примеру плюнуть мне на ботинок ты вполне даже сумеешь.
— И выбора значит нет?
— Раньше был. За периметром. Теперь ты монолитовец, — Мельник покосился на Леху, поправился — …вы монолитовцы…
…
"Вот так оно и бывает, малыш… Так и бывает… Живешь, не тужишь, а потом выясняется, что жизнь сыграла с тобой злую шутку и вся твоя свобода — пшик. Была — и нет. Как тогда Стрелок на меня смотрел — даже не с удивлением, он сомневался в собственном рассудке. Утром рана гноилась, болела, спасали только антибиотики. Днем она вдруг зажила. Волшебство. Детское удивление вытащенному из шляпы кролику. А я тогда испугался. Я-то сразу понял, что бесплатных пряников не бывает, что умение не дается так просто. До сих пор я боюсь каждый раз, когда воздействую на Зону и всегда вариантов только два: делать, или не делать. Не делать нельзя. Делать страшно. Где-то есть счет, который мне должны в один прекрасный момент предъявить и я никогда не знаю, уведичивается он, или уменьшается.
Знать бы еще, кто предъявит? Тогда, проломившись ночью через "фантом" и теряя сознание, я уже подумал, что ушел от оплаты, но эти двое вытащили меня. Значит зачем-то они нужны Зоне и я еще нужен.
Такие дела… Свобода — осознанная необходимость. Умный человек сказал. Спите, пацаны…"
Мельник допил чай и вышел в начавший уже сереть ночной сумрак. Нужно было посмотреть на раненного долговца.