— Заперто, — сказал Щуплый. — А дверь стальная, дробью не выбить. На решетках "жгучий пух" разросся, тоже не пролезть.
— Предусмотрено. Айда за мной.
Лис, держа дробовик наперевес, пошел вдоль стены и становился напротив заросшей "пухом" ниши. Осмотрелся.
— Ага, вот они!
Он поднял два обрезка трубы, метра по два длиной. Один отдал Щуплому, а вторым зацепил лохмы "пуха" и отвел их в сторону. "Пух" недовольно затрещал.
— Чего это он? — спросил Щуплый.
— Не обращай внимания. Он так-то практически безвредный, только рвать его не нужно. Иначе к тебе же прирастет.
— А я думал, он как крапива действует.
— И это тоже. Короче: не трогай его и он тебя не тронет.
В нише обнаружился узкий проход, а за ним — приоткрытая дверь.
— Вуаля! Судя по пыли, здесь давненько никто не ходил. Пойдем?
Щуплый кивнул.
— Раз уж пришли — глупо будет ни с чем уйти.
Он закинул СВД за спину и вытащил из кобуры "Стечкина".
В музее царил сумрак. "Пух" на окнах почти не пропускал свет, как плотные шторы. Сталкеры остановились, давая глазам привыкнуть к темноте. Потревоженная пыль щекотала Щуплому нос. Он почесался тыльной стороной ладони. В полутьме вырисовывались неясные очертания накрытых марлей экспонатов, как будто их с Лисом обступили огромные привидения. Он сделал шаг вперед и потянул ткань с ближайшей витрины. Та рассыпалась на лоскутки у него в руках. В витрине лежали старые монеты.
— Как думаешь, ценные? — спросил он Лиса.
— Не думаю. Ценные вещи в таких музеях не хранили.
Лис прошел вдоль витрин, сметая марлю на пол. Каменные наконечники стрел, какие-то кости, еще камни…
— Зуб мамонта. Пойдет на подарок?
— Разве что тебе.
— Зачем он мне?
— А Стоматологу зачем? Лучше монеты возьмем, если ничего лучше нет.
— Когда ты прав — ты прав…
К крупным экспонатам они не стали даже подходить и, пройдя через зал, поднялись на второй этаж. Здесь было уже интереснее. Экспозиция была посвящена военной истории. Под марлей угадывались очертания копий. Лис поднял лук, попробовал согнут. Лук захрустел.
— Рассохся… О! Ножики!
В вертикальной витрине стояли сабли и тесаки.
— Жаль, что ржавые.
Лис кивнул и пошел вдоль витрин дальше. Потом остановился и сказал:
— То, что нужно!
— Где? — Щуплый, разглядывавший ордена на витрине, подошел к нему. — Согласен. Красотка!
В витрине лежала польская сабля-корабела. Длинная, легкая, с хищным изгибом и совершенно не тронутая ржавчиной. Под ней лежали украшенные серебряными накладками ножны. Лис стукнул прикладом по нижнему стеклу. Посыпались осколки. Щуплый вытащил саблю, вложил ее в ножны.
— Не зря ходили. Пошарим еще? Постой… ты слышишь?
Лис обернулся и прислушался.
— Да… Что за…
Из коридора, ведущего в следующий зал, слышался тихий детский плач.
— Ребенок.
— Сдурел? Здесь? Валим отсюда! — Лис передернул цевье "Ремингтона", досылая патрон.
Щуплый перекинул саблю в левую руку и снова обнажил "Стечкин". Лис уже шел к лестнице, выставив ствол дробовика и целясь вдоль лестницы. Щуплый отступал за ним, направив пистолет в полутьму коридора.
БАХ! БАХ!
Дважды нажав на курок, он отскочил в сторону, а потом прыгнул к лестнице.
— Валим, Лис! Бюреры!
Лис уже бежал вниз, держа дробовик в одной руке, а второй держась за перила. Одна из стоящих у стены алебард поднялась, разрывая ветхую марлю, наклонилась и полетела в Щуплого. Тот увернулся, еще раз выстрелил в сторону коридора и тоже кинулся к лестнице. Со всех сторон на то место, где он только что стоял, посыпалось острое железо.
На лестничной площадке Щуплый обернулся и увидел, как из коридора выплыла темная фигура. Еще выстрел. Пуля выбила искру на границе невидимого силового барьера, который бюрер удерживал вокруг себя. Мутант вскинул руки. Щуплый почувствовал, как пистолет тянет из руки и снова выстрелил. Тот взревел и отскочил обратно в коридор. Рев плавно превратился в детский плач. Сабли и копья снова начали подниматься в воздух. Щуплый, прыгая через три ступеньки, сбежал на первый этаж и выскочил на улицу.
— Лис!
— Я здесь! Беги прямо!
— Что?
— Беги прямо, отвлеки его!
Плач раздался прямо за спиной. Щуплый рванул поперек улицы, но не пробежал и двадцати шагов, как его мягко ударило в спину и протащило пару метров по земле. Перевернувшись, он выставил пистолет, но тот вырвало из руки. Бюрер, стоявший у входа, поднял лапы. Уродливая морда глядела прямо на Щуплого.