Обрез пригодился буквально сразу. У мотоцикла его уже ждали двое мародеров в спортивных костюмах. "Эй ты! Иди сюда!" Первый получил заряд дроби в живот, второй прижимал ладони к тому, что осталось от лица. Он не торопясь перезарядил оружие, сунул под сидение и уехал. Больше он никогда не возвращался сюда. Даже когда приходилось бывать в Припяти, обходил стороной эту улицу и дом.
Он так и жил в садоводстве. Иногда выбирался за припасами, иногда нанимался на работу к ликвидаторам. Потом работы были закончены, реактор накрыли саркофагом, ликвидаторы разъехались, вместо них появились военные. Уцелевшие блоки станции продолжали работу, а вокруг Припяти началось строительство, в основном подземное. Там стало опасно, солдаты стреляли без предупреждения. Он уже собирался уехать за периметр, который тогда еще практически не охранялся, но не успел. Зона как-то резко изменилась, в ней начали появляться аномалии. По дорогам стало опасно ездить, а периметр опоясала цепь блокпостов. Он остался. Картошка есть, рыба в реке тоже (уже через два года после аварии она перестала фонить), прожить было можно. К тому времени у него уже был и автомат, выменянный у солдат на три ящика найденной в Припяти водки и вяленую рыбу. На улицах города он видел странных существ, но до поры мутанты боялись людей и близко не подходили.
Так и жил до первого выброса…"
– Не спишь? – слева подошел Шульгин.
– Перекурить надо.
– А я посты проверяю… Сходишь?
– Схожу.
– Отлично. Снарягу нужную выбери сам на складе. Я предупрежу старшину.
– Угу…
– Ребята твои что решили?
– Ничего пока. Утром скажут.
– Не брал бы ты их с собой. Молоды больно. Хоть и с тобой, а все равно зеленые. Возьми моих.
– Я подумаю.
– Ну ладно. Утром заходи в штаб.
…
Казах и Щуплый вечером никуда не пошли. Крот пришел сам, постучался в ворота. Информации по "клиентам" пока не было. Они сидели на вербовочном пункте, в "гостинице". К ним никто не заходил и они никуда не выходили.
– Ладно, утро вечера мудренее – философски сказал Лось, – Будешь?
У них оставалось еще полбутылки водки.
– Нальете – буду.
– Давай сам.
Крот сделал бутерброд, налил половину пластикового стаканчика, опрокинул залпом, закусил.
– Я чего пришел-то?.. Поговорить нужно.
Лось кивнул, поднялся. Они поднялись по лестнице, вышли на крышу.
– Что у тебя?
– От Комми только что пришел человек с запиской. Пишет, чтобы передал тебе, что пришла группа с Кордона. Говорили там с Сидоровичем.
– А я тут при чем?
– Твой клиент сказал Гоги, что несет арт Сидоровичу. Но ничего ему не заказывал и вообще такого человека не знает. Комми предупреждает, чтобы ты был осторожнее. Клиент темный. Пишет, чтобы ты помнил про ваш с ним разговор.
– Спасибо, что предупредил.
– Не за что. Завтра днем приходите, попробую что-то узнать.
Они спустились с крыши. Крот закусил вторым бутербродом остатки водки и ушел. Лось задумался:
"Сеанс связи был вечером. Лис, как и договаривались, держал станцию на приеме, но с базы ничего не пришло. Почему Комми послал курьера через Свалку, а не передал информацию во время сеанса? Ответ только один: он не хотел, чтобы о предупреждении узнал Чех. Любая радиограмма дублируется для него. Почему не хотел? Комми копать под Чеха не станет, но не станет и подставлять своих людей, не такой человек, вот и предупредил. Ну и ладненько, предупрежден значит вооружен. Хорошо, когда от командира не приходится ждать западла."
– Лис, подежуришь?
– Спи.
…
– Пацаны, поднимайтесь!
Где-то это уже было… Я сел, протер глаза. Вкусно пахло вчерашней кашей, Леха наварил с запасом.
– Я в штаб, вы пока кушайте, – Мельник вышел, дверь закрылась.
Леха заглянул в кастрюлю, начал накладывать в крышку кашу. Мне есть пока не хотелось. Я нашел в рюкзаке бритву и пошел к умывальнику. Надо было привести себя в порядок, пока есть возможность.
– Что делать будем, Гоша?
– Бриться.
– А потом?
– Потом чай поставим и подкрепимся, чем Бог послал.
– Не подкалывай. Идем с Мельником, или остаемся.
Я молча скоблил щетину. Не хотелось мне ничего решать. И идти никуда не хотелось, а в "Долг" вступать – еще меньше. Хватит с меня армии. Лучше всего было бы на мой взгляд вернуться в "Свободу", но здесь я об этом распространяться не собирался. Черт его знает, есть ли уши у этих стен.
– Ну так что скажешь?
Вот ты неугомонный…
– Как сказал бы Мельник: не спеши, помереть успеешь. Давай его дождемся.
Мы поели, вымыли котелки, кастрюлю, попили чая, посидели… Еще посидели… За окошком начал орать долговский громкоговоритель. Леха нашел в шкафу пачку старых журналов советских времен. Я как раз читал про пусковые работы на Братской ГЭС, когда Мельник наконец вернулся. На плече у него висел мой автомат, свой за спиной, из карманов куртки он выложил на стол оба пистолета, положил мешок с обоймами.
– Вооружайтесь.
Мы с Лехой положили "Макаровы" в кобуры бронежилетов, разобрали патроны.
– Я выхожу на "Янтарь" через полчаса. Либо со мной идут два долговца, либо вы. Думайте, у вас минута.
Леха выжидающе посмотрел на меня. Я кивнул:
– Я иду.
– Мы идем! – это сказал Леха.
Мельник посмотрел на нас, помолчал, потом сказал:
– Идемте.
Я полез за рюкзаком.
– Вещи не берите, мы сейчас вернемся. Вооружить вас надо.
Следом за Мельником мы вышли из домика, пересекли дорогу и вошли в здание с вывеской "Штаб". Часовой за дверью посторонился. Мы прошли по длинному коридору и оказались у зарешеченного окна. Мельник постучал по решетке.
– Иду!..
Из глубины помещения вышел седой мужчина, подошел к окну.
– А, вот это кто… Ну выкладывайте, что нужно.
Мельник сказал:
– Мне ничего. Ребятам – один хороший рюкзак, по паре гранат, любой автомат. И патронов сотни три.
Старик кивнул, снова ушел в глубину склада. Вернулся с потертым АКМСУ и двумя подсумками с магазинами. Сходил еще раз, погремел чем-то на полках, принес фанерную коробку, полную патронов. Сверху лежали две гранаты и все это было накрыто новеньким рюкзаком, с виду импортным.
– Все?
– Да, спасибо, – Мельник отдал автомат и рюкзак Лехе, подсумки мне. Забрал коробку.
– Все пристреляно и проверено.
Старик кивнул нам и снова ушел в свой склад.
Мы вернулись в домик, зарядили магазины, рассовали их по подсумкам. Упаковали рюкзаки. Леха попробовал подвесить гранату на чеке.
– Не делай так! – Мельник покачал головой – Гранаты только в карманы, ни в коем случае не за кольцо на пояс.
Он еще раз осмотрел нас.
– Надо бы вам хоть один дробовичок, но вы же с них не стреляли никогда, а с незнакомым оружием ходить – хуже нет. Ничего не забыли? Осмотритесь.
Мы осмотрелись, помотали головами.
– Тогда выходим.
…
– Ну как, есть новости? – спросил Лось вернувшихся бойцов.