От входа уходил слабо освещенный коридор. Приз снова вытащил из кобуры пистолет и пошел вперед не зная, что саму «установку» он уже миновал. Этот коридор был не выходом, а входом в нее.
…
Цукерман с тоской глядел на то, как минутная стрелка на настенных часах медленно ползет по кругу. Ничего больше ему не оставалось. Шаров вышел на связь один раз, буркнул несколько слов, из которых ученый разобрал только то, что тот у выхода из комплекса и надеется выбраться наружу. И вот уже пять часов он сидел и ждал, когда… А что, собственно, «когда»? Действие пси-блокады давно кончилось. Надежды нет.
Да чтобы его черти взяли, этот «Янтарь»!!! Ученый вскочил, открыл стеклянные двери шкафа и начал облачаться в защитный костюм. Оружия нет? Плевать! Обрезок трубы – вот наше оружие. Опасно? Да провались она, эта Зона! Он бросил в рот красную таблетку, запил ее стаканом воды, надел шлем, загерметизировал костюм и выскочил из бункера. Вскоре его скрыл сгущавшийся вокруг озера вечерний туман.
Тело Приза ученый обнаружил неподалеку от выхода. Сталкер был без оружия. Пистолет отлетел в угол и Цукерман его к своему счастью не заметил. Контроллер, сидевший в полусне совсем неподалеку, в тоннеле, услышал издаваемые им при обыске шорохи. Однако запах человека сквозь замкнутую систему дыхания не прорывался, оружием тоже не пахло и мутант продолжил дремать. Ему снились бескрайние плантации грибов, по которым можно было идти… идти… идти… Он слегка кивал в своем сне головой.
Вскоре черная коробочка с белой петлей перекочевала в рюкзак ученого и тот, не найдя больше ничего ценного, двинулся обратно к выходу. Глава седьмая
– Проблема, которую ты озвучил, на самом деле проблемой не является. То, что «глушитель» сгорел прямо на тебе, доказывает, что уничтожить его не трудно. Кроме того вы принесли прототип импульсного оружия. Его силовая часть не отличается большой мощностью. На антенны подается всего несколько десятков ватт, но стреляет он при этом в пределах прямой видимости. Фактически его пучок вообще не рассеивается и из него можно обстреливать спутники, если удастся точно прицелиться. Мы с ним немного поработали и в результате имеем два… назовем это «устройствами».
Инга встала и подошла к столу, на котором лежали два серебристых цилиндра и спросила меня:
– Как думаешь, что это?
– Это два цилиндра, – ответил я. – Один тонкий и длинный, другой толстый и короткий.
Сидевший в кресле Крюков и стоявший рядом с ним Лось негромко рассмеялись. Инга тоже улыбнулась.
– В целом верно. Прототип исследован. У Андрея первое высшее образование – физическое. Ему было очень интересно. Как следствие – появилось два вот этих прибора.
Инга взяла со стола один из «глушителей», снятых нами с наемников и отдала стоявшему рядом монолитовцу. Тот обернулся ко мне. Я кивнул. Монолитовец надел на голову тонкий черный проводок и щелкнул тумблером.
Как и прежде вместо человека я увидел черно-белый «слайд», как бы отпечаток человека. Будь до него немного дальше – я вообще не смог бы его различить. «Глушитель» работал.
– Что дальше?
– А вот что…
Инга взяла со стола первый цилиндр и нажала кнопку на торце. Рядом с кнопкой моргнул красный светодиод. Похоже было, что по слайду ударил луч фонарика. Монолитовец снова стал нормально виден. Я кивнул и сказал:
– Понятно. Разновидность пси-детектора. Можно закрепить под стволом оружия. Дальность действия?
– Теоретически не ограничена. Угол расширения пучка до десяти градусов. Устройство вводит в резонанс компоненты электронных приборов, которые модулируют пси-поле и они перестают нормально работать. Чем дальше они от детектора, тем меньше сбои. Например вот так!
Инга перевела детектор на висевший в углу монитор. Экран заморгал и пошел полосами. Тем временем силуэт монолитовца снова понемногу начал превращаться в «слайд». Как будто артефакт, который обнаружили активным детектором, а потом детектор убрали.
– Схема относительно проста. Проблемы невидимок больше не существует.
– Превосходно. А второй?
– Сейчас.
Она нажала кнопку на втором приборе и «слайд» снова превратился в обычного человека. Монитор в углу погас.
– Больше «глушитель» работать не будет, – сказала Инга.
– Мина?
– Да. Работает очень просто. Реагирует на пси-излучение «глушителя». Пока оно нарастает – все в порядке. Как только сигнал начинает слабеть – срабатывает индуктор и выводит из строя всю слабоэкранированную электронику в заданном радиусе. Радиус ограничен только мощностью индуктора и чувствительностью приемника, который улавливает «глушители» примерно метров с трехсот. Индуктор же теоретически может уничтожить «глушитель» на расстоянии до километра. Очевидно, что тот можно экранировать, но при этом он перестанет исполнять свою основную функцию блокирования воздействия пси-поля.
– А эти детекторы не сгорят от импульса мины?
– Не сгорят.
Повертев в руках серебристый цилиндр, я прикинул, как можно прикрепить его под ствол «Хеклера». Две пластиковые стяжки? Или присобачить крепления от фонаря? Несколько стяжек у меня лежит в рюкзаке… Детектор отправился в карман.
– Ну что сказать?.. Вещь полезная, но мины мы ставить пока подождем.
– Почему? – удивился Крюков.
– Потому, что мысль насчет отслеживания пси-излучения пришла в голову не только вам.
– В смысле?
– Помнишь, мы по пути сюда через Радар прошли? В электротехнике не только Доцент разбирается. «Выжигатель» сейчас не работает на передачу, но антенны целы, а то, что могло излучать сигнал, может и принимать его. Мы, то есть «Монолит», отслеживаем с его помощью электромагнитные сигналы по всей Зоне, вернее изменения в пси-фоне, которое создают электронные приборы. Если же имеется сам прибор в качестве образца, а он у нас имеется, то все весьма упрощается. Те, кто придет в Зону с «глушителями», будут перехвачены очень быстро. Одну такую группу мы уже обнаружили и следим за нею. Я предполагал навести на наемников «Долг», или «Свободу», но теперь и для нас обнаружить ее не проблема.
– Ловко…
– Ну да. А импульсная мина нам же выведет из строя все прицелы и приборы ночного видения, так что это крайний вариант, где-нибудь на тех направлениях, где мы не бываем.
– Студент, а ведь «глушители» вообще-то штука очень полезная, – сказал Лось. – Они же на самом деле защищают от выбросов?
Я кивнул головой.
– Защищают, да.
– Тогда в чем проблема? Надел перед выбросом, потом снял и выключил.
– Не все так просто. Представь, что ты слышишь музыку и она тебе не нравится. Ты берешь наушники, включаешь в плеере что-то другое и у тебя все в порядке. Но с «глушителем» ты не музыку в наушниках включаешь, а садишься между стоваттных колонок, которые орут тебе в уши. Да, надоевшую тебе мелодию ты больше не услышишь, но через какое-то время вообще слышать перестанешь. А тех, кто перестал слышать Зону, она начинает менять очень быстро.
– Это как?
– Допустим, ты от природы не чувствуешь холода. Выходишь на улицу в легком костюмчике, а там минус сорок градусов. Ты этого не ощущаешь, пока не заметишь, что у тебя отваливаются пальцы. С пси-полем то же самое. Выброс тебе не нравится. Ты это понимаешь, сопротивляешься и остаешься человеком, но с «глушителем» ты вообще не поймешь, был выброс, или нет. Тогда и перемены в организме не заставят себя ждать. Вон лейтенант сидит, он тебе потом расскажет, что произошло с человеком, которого убили, пока на нем был рабочий «глушитель».
– Понятно… – Лось задумчиво посмотрел на лежащую на столе «мину». – Значит все эти мутанты…
– Когда-то были людьми, – подтвердила Инга. – Их не выброс изменил, сам по себе. Была перейдена некая граница, после чего они перестали сопротивляться пси-воздействию. Изменения начинаются мгновенно и человек приспосабливается к существованию в Зоне, как может. Глаза становятся фасетчатыми, на пальцах появляются когти, кожа уплотняется и так далее. Вы же все видели снорков? Само по себе приспособление – это нормально. Кабаны, к примеру, почти не изменились, зато перестали накапливать в организмах радионуклиды. Как их кости отличают радиоактивные кальций и стронций от стабильных изотопов – пока загадка.