– Серьезно?
– Ага. Немцы любили такую символику, – я процитировал:
"…Руны найдешь
и постигнешь знаки,
сильнейшие знаки,
крепчайшие знаки,
Хрофт их окрасил,
а создали боги
и Один их вырезал…"
– А ты откуда это все знаешь?
– Монолит знает. Кто-то у нас в этих вещах разбирался, а что знает один – знают все.
– Круто. А нам что с этим делать? И откуда здесь фашисты?
– Не знаю пока. Но откуда – как раз понятно. Эти тоннели здесь с войны. Ставку Гитлера под Винницей построили всего за год, а она побольше будет.
– Значит это немцы выкопали?
– Скорее наши военнопленные. Мы еще не знаем, насколько эти тоннели здесь тянутся… – сказал я и толкнул правую дверь со "стрелкой". Она открылась. – Леха, давай первым. Я за тобой. Аномалии начались, а у нас с тобой все-таки костюмчики получше.
Леха поправил детектор, еще раз глянул на портрет Гитлера и пошел вперед.
Коридор поворачивал направо и дальше шел по прямой. Одна стена была пустой, если не считать нескольких светильников и кабеля. Вдоль второй шел ряд дверей. Все были открыты. Внутри комнат – столы, шкафы, стеллажи с какими то бумагами. Копаться в них сейчас желания не нашлось ни у кого. Посередине одного из кабинетов расположился роскошный "шокер". Леха направил на него детектор, потом потопал дальше. Предпоследняя комната была выложена кафельной плиткой.
– Медпункт тут был, что ли?
– Великовато для медпункта.
Я провел пучком света от нашлемника по стенам, заглянул в проем в стене. Еще одна такая же. Оборудование вывезено, только с потолка свисает хромированная хирургическая люстра.
– Операционная, – сказал Лось сзади.
– Может быть… Может быть…
Последняя дверь в коридоре вместо номера имела именную табличку. Готическими буквами было написано: "Standartenführer Brandt".
– Разобрать можешь? – поинтересовался Лось.
– Могу. Написано: штандартенфюрер Бранд.
– Типа генерала ихнего?
– Соответствует армейскому званию полковника, – Я толкнул дверь, – Заперто.
– Не проблема.
Лось отодвинул меня, примерился и засадил ногой в дверь над замком. Деревянный косяк расщепился и та распахнулась. Тоже стол, шкафы, бумаги. Рядом со столом стоял большой несгораемый шкаф. Я повернул ручку, потянул – дверь открылась. Пусто.
– Вряд ли мы здесь найдем что-то кроме старой бумаги, – сказал Лось.
Я кивнул.
– Согласен. Немцы здесь явно что-то исследовали, но когда комплекс нашли после войны, наши все вывезли. Осталась музейная макулатура и пост, который никому не был особо нужен.
– Но требования секретности здесь были очень высокие.
– В Союзе вообще все секретили по-черному.
Я взял одну из папок, лежавших на стеллаже. Штамп "Ahnenerbe", германский орел посередине, в углу штамп "Geheime Reichssache".
– Аненербе, "Секретно".
– Учил язык?
– Армейским переводчиком был.
– Разведка?
– Ага, – я полистал бумаги, положил папку на место и взял другую, – Отчеты какие-то. Лекарства, химия, опыты… Что-то они тут исследовали. Знать бы: что?
– "Аненербе" – это ведь оккультное общество какое то было у нациков? – Спросил Леха.
– Да. Мистика, оккультизм, происхождение индо-германцев, антропология…
– Кого-кого?
– В Рейхе слово "ариец" употреблялось только в разговорной речи. Правильный термин: "индо-германская раса". Или просто "германская".
– А как же Штирлиц, который истинный ариец?
– Ну это же кино, – я пожал плечами. – Там в "17 мгновениях" выдумок вообще довольно много. Например все эсэсовцы в парадной форме каждый день, а на самом деле они ее надевали два раза в год.
За разговором я наскоро просматривал остальные папки, пролистывая пожелтевшие листы с машинописным готическим текстом. Забирать ничего не стал, оставив документы на стеллаже.
– Возвращаемся. Ничего интересного.
Лось кивнул. Сталкеры потянулись к выходу. Я вышел последним и прикрыл за собой дверь. Балу посмотрел на меня и снова отвел глаза.
"Хорошо, что никто из них не разбирает готический шрифт. Хорошо, что никто не решил прихватить с собой одну из папок и не разглядел на листах подпись Гиммлера. Очень хорошо. Иначе нам с Балу пришлось бы убить их всех прямо здесь, а делать это мне совсем не хочется. Скоро братья соберутся к Темной долине. Мы вынесем отсюда все документы как можно быстрее, а что не сможем вынести – уничтожим. Их содержимого никто не должен узнать, кроме Единства.
Пусть даже это ничего не значит сейчас и ничего не изменит…"
…
Донесение в отдел СМЕРШ восьмой армии (помятый листок обычного книжного формата, исписанный химическим карандашом).
"28 сентября 1943 года разведгруппа под моим командованием, совместно с приданными в качестве проводников бойцами партизанского отряда им. тов. Сталина обошла с юга город Чернобыль с целью проведения разведки и диверсионных мероприятий на коммуникациях противника. Восточнее н.п. Полесское серж. Козловым был обнаружен замаскированный командный пункт гитлеровцев. Мною было принято решение с наступлением темноты предпринять решительную атаку и захватить этот пункт.
В течении дня разведгруппа обследовала местность, обнаружив телефонный кабель, соединяющий КП предположительно с н.п. Полесское и выявив систему охраны бункера. Два бойца были оставлены рядом с кабелем, чтобы перед атакой прервать связь и предотвратить подход подкрепления к охране.
В 3:00 по московскому времени разведгруппа начала штурм КП. Однако выяснилось, что он почти не охраняется и это не штаб, а научная лаборатория. Охрана состояла из отделения солдат СС. В плен был захвачен только один младший офицер, который оказал активнейшее сопротивление, был тяжело ранен и почти сразу скончался. Остальная охрана, несмотря на безнадежное положение, фанатично контратаковала и была уничтожена.
Внутри нами были обнаружены свидетельства фашистских экспериментов над советскими людьми. Мною было принято решение взорвать главный вход в бункер, чтобы предотвратить вывоз фашистами доказательств своих преступлений. После этого разведгруппа продолжила выполнение боевой задачи и через два дня без потерь вернулась в расположение своей части.
Прошу командование принять скорейшие меры к расчистке входа и взятию объекта под охрану.
Гв. ст. л. Петров."
Резолюция на донесении:
"Ст. лейтенанту Петрову явиться в штаб армии в распоряжение СМЕРШ. Капитан Ермаков А.Е."
Подколотый листок:
"Гвардии старший лейтенант Петров погиб смертью храбрых в бою с немецко-фашистскими захватчиками, при освобождении г. Чернобыль, вместе со своей разведгруппой. Подполковник Синявин."
Вторая резолюция, без подписи:
"В архив."
…
Дверь с "антенной" на табличке тоже была не заперта. За ней находилась небольшая площадка. От нее вниз спускалась длинная металлическая лестница.
– Идем? – Спросил Леха и, не дожидаясь ответа, начал спускаться, водя детектором из стороны в сторону. Я спускался вторым. Спустились примерно метров на десять и вышли в довольно большой зал. Потолок зала поддерживала толстенная колонна в середине. Лучи нашлемников тонули в темноте. Балу сзади поднял руку и отрегулировал свой фонарь на узкий пучок. Дальнейшее слилось для Лося в один непрерывный ряд событий.
Шагающий впереди него Студент внезапно бросил свой автомат на пол и прыгнул вперед, отталкивая Стоматолога в сторону. Тот удивленно вскрикнул, роняя детектор, повиснувший на ремне. Балу тоже бросил оружие. Металлический лязг.