бложка настолько была съедена пламенем, что узнать принадлежность произведения чьему бы то ни было перу оказалось просто невозможно. К тому же её очень удивило, что после стихотворения в книге было несколько пустых страниц - как будто оно было специально не окончено, и издатель или автор намерено предоставил право читателю самостоятельно заполнить недостающие страницы своими собственными стихотворными образами - места оставалось ровно столько, сколько занимало уже напечатанное. Не смотря на то, что тепло, исходящее от камина, было настолько сильным, что рукам становилось все горячее держать книгу над пылающим в камине пламенем, Нэл вдруг задрожала всем своим хрупким телом. В следующий момент, то ли от дрожи, то ли от неумолимого жара огня, её пальцы предательски разжались, и Нэл, как ни старалась, не смогла удержать книгу в руках, и та, проделав замысловатый пируэт, плюхнулась прямо на фундамент камина в нескольких сантиметрах от кованной изгороди, отгораживающей каминную топку от пространства комнаты. С изяществом и скоростью кошки, Нэл вскочила со стула, схватила книгу, едва не обжёгшись о раскаленное железо, и замерла в легком, но вполне ощутимом, испуге. - Ну что, дорогая, ты готова? - Агата только что вошла в комнату, держа в руках небольшую охапку сухой травы. Нэл кивнула, спрятала книгу обратно в карман мантии, и машинально шагнула следом за выходящей из комнаты Агатой. Ворох беспокойных мыслей закружил в её обескураженной голове. Войдя в комнату на противоположном конце коридора, Нэл остановилась прямо на пороге в легком недоумении. В комнате горели около пятнадцати свечей в серебряных подсвечниках, расставленных по всей комнате замысловатым узором: по одному у центра каждой стены ровно напротив друг друга, один - между занавешенных окон, также прямо центру стены, два подсвечника были расположены по бокам от входной двери, примерно в полуметре от дверного проема с каждой стороны, и около семи или девяти штук были аккуратно расставлены вокруг кресла в самом центре комнаты; окна были наглухо зашторены плотными занавесками, а перед креслом полукругом, огибая свечи с внешней стороны, стояли три прямоугольных высоких зеркала и маленький кофейный столик, на котором еле поместились небольшая железная чаша, коробок спичек и средних размеров кухонный нож. Агата молча, не обращая внимания на опешившую Нэл, подошла к столику, достала откуда-то из невидимых карманов своего одеяния бутылку воды, открутила крышку и вылила всю воду в чашу. Затем, взяв коробок спичек, она подожгла свой "букет" и бросила его догорать в старое, почерневшее от копоти, ведро, которое вытащила из-под стола. Комната наполнилась горьковатым и неприятным запахом, похожим то ли на запах тлеющего мокрого сена, то ли на запах полыни. - Проходи, садись, - скомандовала Агата. Нэл нерешительно сдвинулась с места, стараясь пересилить волнение и охватывающий её страх, подошла к центру комнаты, перешагнула через горящие свечки, задирая как можно выше свою мантию, и неуклюже плюхнулась в кресло. Голос Агаты звучал в практически пустой комнате величественно и устрашающе: - Зеркала - очень страшная сила, через них, или сквозь них, можно увидеть очень многое. Ты же это хотела спросить, не так ли? - Я хотела спросить, что это все значит.. Ну и про зеркала, конечно, тоже.. а еще про свечи.. и про нож... - робко отозвалась Нэл, с испугом оглядываясь вокруг и стараясь не смотреть в глаза Агате, чтобы не выдать свой страх. - Это все часть ритуала, главное - ты должна полностью мне довериться. Ты же хочешь узнать о себе, о нем, о вас..? - О нас? Я же говорила, что ничего не помню... о ком "о нем"? о каких "вас?" - Узнаешь, - ухмыльнулась Агата, - а сейчас приступим, набери в ладони воды и умой лицо, трижды. Нэл удивленно посмотрела на старуху. Поймав её взгляд, Агата слегка кивнула головой. Сделав, как сказала Агата, Нэл снова взглянула на старуху в нерешительном ожидании следующих указаний. Агата взяла ведро, встряхнула его двумя круговыми движениями, потушив почти полностью выгоревшие стебли, запустила руку на дно емкости, и извлекла оттуда горсть пепла. В следующее мгновение пепел оказался на поверхности воды в железной чаше. Агата взяла со стола нож и перемешала содержимое, после чего преподнесла сосуд Нэл: - Пей. Нэл посмотрела внутрь чаши, на дне которой блестела мутная, с остатками не растворившегося пепла, жидкость, неохотно приняла чашу из рук старухи, и, зажмурившись, сделала глоток. - Пей больше, не бойся! - снова скомандовала Агата. Нэл подчинилась. - Что дальше? - спросила Нэл, вытирая рот рукавом мантии. - Чашу можешь поставить. Нэл послушно последовала очередным указаниям. - Теперь возьми нож. Ну-ну, не бойся, дорогая, - улыбнулась Агата, глядя в испуганные глаза Нэл, - просто проколи палец, это будет немножко больно. Нэл все больше и больше охватывал страх, но она послушно взяла со стола нож, и резким движением руки уколола свой указательный палец. Из маленькой ранки тут же проступила алая капля крови. - Умница, все хорошо, почти всё закончилось, сейчас дай капле упасть на лезвие. Нэл повернула лезвие в горизонтальное положение, поднесла палец над центром ножа, и замерла в ожидании пока упадет капля. Руки её дрожали, и приходилось прикладывать не мало усилий, чтобы не уронить каплю мимо. В конце концов капля успешно приземлилась на стальное полотно. - Теперь смотри, - послышался шепот Агаты. Нэл взглянула на нож, окропленный её собственной кровью. Капля не стекала, но очень быстро уменьшалась в размерах, и через пару мгновений вовсе исчезла, полностью впитавшись в лезвие. У неё закружилась голова, комната поплыла перед глазами, закручиваясь по часовой стрелке, еще чуть-чуть и она потеряла бы сознание. Агата громко хлопнула в ладоши, и это привело Нэл в чувства. "Добро пожаловать" - раздался голос в голове Нэл. Голос не был голосом Агаты, к которому она уже успела привыкнуть. Это был незнакомый ей голос, не достаточно низкий, чтобы определить его как "мужской", но и не достаточно высокий, чтобы признать его "женским". - Очень интересно, - послышался на этот раз знакомый тембр Агаты, - за всю свою жизнь я еще такого не встречала... Хорошо, давай продолжим, не время сейчас для эмоций. Нож я у тебя заберу, а ты попытайся расслабиться, и погрузись в своё отражение. Чтобы я ни делала, не обращай на меня внимания, просто смотри себе в глаза. Она осторожно взяла нож из дрожащих рук Нэл, и положила на стол лезвием к зеркалу. Нэл впилась взглядом в свое отражение, стараясь не обращать внимание на мелькавшую, и что-то шепчущую за её спиной, старуху. Через какое-то время отражение стало притягивать её почти физически, с каждой секундой все больше увеличивая притяжение. Агата и комната, в которой они находились, внезапно пропали из поля зрения испытуемой, хотя присутствие танцующей старухи за спиной все еще отчетливо ощущалось. Не обращая на это никакого внимания, Нэл тщетно пыталась сопротивляться пугающему притяжению. Неожиданно и очень быстро на месте её отражения в зеркале проявилась потрясающе красивая женщина, огненным взглядом смотрящая куда-то глубоко внутрь Нэл. Глаза незнакомки были неописуемо красивы: цвет бирюзы переливался перламутром, уходил в глубину, и, постепенно сгущаясь, превращался в цвет самого ясного летнего неба. Нэл никак не могла понять - её это глаза или нет, движения женщины, вплоть до взмахов ресниц, в точности повторяли все её движения. Она даже прищурила один глаз, чтобы проверить свою догадку, но женщина с легкой улыбкой на лице так же неспешно подмигнула своей соседке по ту сторону зазеркалья. События развивались настолько стремительно, что Нэл не успевала толком ни испугаться, ни даже задуматься о чем-то дольше, чем на пару мгновений. Следующий номер представления не заставил себя долго ждать: правый глаз незнакомой красавицы стал постепенно видоизменяться, и в конце концов приобрел дополнительные очертания - невидимой рукой нанесенный макияж удлинил разрез глаза, обрамляя его с двух сторон горизонтальными плавными линиями, повторяющими контур век, в следующее мгновение над глазом появилась изогнутая линия брови, вниз поползла ниспадающая слеза, нарисованная одной не слишком толстой линией туши, от уголка глаза по диагонали вниз устремилась, завивающаяся на конце, тонкая линия. Нэл узнала этот знак, совершенно не помня откуда она его знает, но сомнений не возникало никаких - это был Глаз древнего египетского Бога Гора. Глаз медленно мерцал приятным, но ярким светом, с отблеском золота, и также медленно увеличивался в размерах, при этом все остальное - женщина, пространство вокруг нее - становилось все менее и менее различимо, и через пару мгновений ничего, кроме Глаза в зеркале, не осталось. Притяжение, исходящее от зеркальной поверхности, увеличилось до неимоверной силы, и завороженную Нэл, не в состоянии ему более сопротивляться, втянуло в черную окружность зрачка. Стало темно, спокойно и очень тихо, лишь изредка в темноту пробивались еле слышный треск цикад и шум далекого моря. Вскоре все совсем стихло, в пространстве, окружавшем Нэл, ничего не осталось - абсолютная пустота, даже все мысли Нэл, единением разоблаченных заговорщиков, хранили нем