Эта фраза была единственной, на что ей хватило самообладания. Из коридора доносился детский, слегка визгливы плач Тима, и он, как на зло, не собирался возвращаться в гостиную. Он плакал и кидал те кубики, что были у него в руках, в разные стороны. Так что его плач сопровождался глухими ударами.
Черт! Определенно ей не стоило возвращаться.
Прибежала Марта, подхватила Тима на руки и унесла куда-то, пытаясь успокоить его. Сквозь эту какофонию из детского плача, женского голоса и звука падающих игрушек, время от времени пробивался голос Рика. Он что-то спрашивал, но Джаки никак не могла сосредоточиться на этом. Она заткнула уши руками, пытаясь поймать хоть одну связную мысль.
Слишком много. Всего этого было слишком много.
Джаки посмотрела на Рика.
— Уходи сейчас же! — крикнула она и забежала обратно в дом. В висках стучало, а к глазам подкатывали слезы.
Вот черт! Это был очередной приступ паники.
Дверь с грохотом захлопнулась за ней. Джаки съехала вниз по стене и села на пол, обхватив руками колени и дав волю слезам. В этот момент она была сломлена и раздавлена. Ощущала себя разрушенной, не подлежащей восстановлению. Она все сидела и ждала, когда ее перестанут душить рыдания.
Все же возвращение в Лондон было огромной ошибкой.
Джаки закусила губу, надеясь, что физическая боль сможет хоть немного заглушить душевную. Но это не помогало.
Она почувствовала, как ее обхватили чьи-то руки и подняли с пола. Однако из-за слез, застилающих глаза, ничего не смогла разобрать.
— Милая, пойдем на диван.
Этот голос был ей знаком.
— Пап, — всхлипнула Джаки.
Отец забрал у нее из рук файлы и положил на тумбу рядом. Он проводил ее в гостиную и посадил ее на диван.
— Где Тим? — ее слова потонули в очередном всхлипе.
— Марта отнесла его в твою спальню. Так что… Я, пожалуй, принесу тебе воды.
Алекс Трот был обычным мужчиной, которого пугали женские слезы. Поэтому он просто не знал, что еще сказать. Он ушел, но вскоре вернулся с большим бокалом холодной воды. Джаки приняла его и поднесла ко рту. Ее зубы стучали по стеклу, мешая сделать хоть один нормальный глоток. Однако, когда живительная влага заструилась по горлу, девушка начала понемногу успокаиваться.
Это хорошо. Спокойствие — это всегда хорошо.
Поставив наполовину опустевший стакан на пол, Джаки выпрямилась и утерла остатки слез, размазывая по щекам растекшуюся тушь.
Все это время отец сидел в кресле и просто ждал, когда Джаки будет готова к разговору.
— Это был Рик? — скрестив руки на груди, спросил Александр.
Джаки сконфужено кивнула.
— Что он тебе сказал?
— Ничего, — Джаки терла лицо ладонями. Она и сама не знала почему так отреагировала. — Он просто занес тебе какие-то документы.
— И поэтому ты сейчас рыдала, как… боже… Я даже не могу подобрать сравнения, чтобы охарактеризовать случившееся, — он экспрессивно всплеснул руками.
— Я не знаю, как, я просто… Мне просто нужно было это. Вот и все.
— Хорошо. Сейчас у тебя все нормально? — он кивнул на бокал. — Тебе принести еще воды?
Джаки кивнула, откинувшись на спинку дивана. Сегодня был определенно не ее день, и с этим ничего не поделаешь. Она прикрыла глаза, впервые за долгое время ощущая в себе это спокойствие. Похоже, она была права, ей действительно это было нужно.
Глава 23
Рик не знал, что и думать. Его всего трясло. Он сидел в своей машине возле дома Тротов и просто не мог понять, что ему делать.
Это казалось невероятным — то, что у нее есть ребенок. Когда? А самое главное: от кого?
О Боже, у нее был ребенок.
Все эти годы он строил для себя определенный план того, как должно произойти их воссоединение, а теперь все это было разрушено. Теперь между ними стоял не только этот неизвестно от куда взявшийся ребенок, но и, скорее всего, еще какой-то мужчина, отец этого ребенка.
Она ведь сказала, что он не его.
Рик положил голову на руль.
Черт! Черт! Черт! Ну разве же это не чертова поездка в Диснейленд!
Воздух со свистом вырвался через его плотно стиснутые зубы. Так вот, что имела в виду Алексис.
Теперь до Рика все же начало доходить. Она не хотела его видеть, потому что и впрямь не любила. Да и ушла, скорее всего, по той же причине.
Рик помнил тот день и словно как сейчас помнил их последний разговор. Он до последнего сожалел лишь о том, что они тогда поругались. Вот дурак, он ведь винил во всем только себя.
Рик бросил папку на стол. В этот момент он был чертовски зол. Он никак не мог понять причину таких низких рейтингов. Продажи их ведущих авторов неумолимо падали, а статистика, лежащая в тех папках, показывала лишь то, насколько плачевным было их положение. Это были сухие цифры и факты, которые с каждым днем становились все более отвратительными.