— Вы произнесли слово, отец?
Отвечать словами король не посчитал нужным. Он лишь быстро улыбнулся и легко кивнул, после чего вздохнул и, оглядевшись по сторонам, жестом подозвал конюха. Единорог, стоящий всегда в отдельном большом крытом загоне, даже не деннике или стойле, требовал такого же ухода, как обычная лошадь.
— Рад вашему возвращению, мой король.
Голос, принадлежащий на сей раз, вне всякого сомнения, отнюдь не представительнице слабого пола, донесшийся от дверей дворца, заставил юношу, как раз собиравшегося понаблюдать за тем, как и куда будет размещен королевский единорог, отвлечься, вновь переводя взор немного дальше.
По ступеням, ведущим к двустворчатым дверям, легко сбежал молодой человек в богатом, красивом камзоле и высоких сапогах. По виду он казался едва ли намного старше самого Себастьяна, однако же, сквозивший в чертах оттенок высокомерия и даже надменности, несколько портил приятное лицо, делая его старше.
Ноэль, широко улыбаясь, протянул ко вновь подошедшему руку, приветствуя его.
— Лорд Ки́нел, мой племянник и воспитанник, коего я с гордостью представляю тебе, мой друг.
Молодой лорд подошел к дяде и сердечно пожал ему руку — жест, не вполне соответствующий приветствию двух коронованных особ, но довольно обычный меж родичами.
— Краем уха я слышал, вы говорили о спасителе нашего королевства, — Кинел мельком окинул Себастьяна, ощущающего себя рядом с ним ни больше и ни меньше, чем сопливым мальчишкой, быстрым оценивающим взглядом, — Вы привели именно его?
— Именно, — король величественно склонил голову, не переставая лучиться улыбкой, — И имя его Себастьян, мой дорогой племянник. Несущий жизнь, это говорит о многом.
— Да, имя этот юноша носит поистине громкое, — задумчиво отозвался лорд и, одарив спасителя быстрой, довольно холодной улыбкой, отступил на шаг назад, — Но довольно разговоров. Вы утомлены погоней и дорогой, мой повелитель, вам необходим отдых, да и… я полагаю, вашему спутнику он тоже не повредит.
— Это уж точно, — буркнул потенциальный спаситель и, тяжело вздохнув, честно попытался абстрагироваться от мирной беседы двух родственников, уделяя больше внимания роскошному замку, дворцу, возле которого он сейчас находился.
Неизвестно, каков он был при Вагранте, но сейчас королевская обитель и в самом деле напоминала иллюстрацию из книги сказок, место жительства великого монарха. Светлые высокие стены его были украшены флагами с гербом, значения которого Себастьян не понимал, но предполагал, что это либо королевский символ, либо знак Даирнаса. Большие окна, забранные стеклянными витражами, мягко посверкивали, отражая свет вновь спокойно сияющего на небосводе солнца, переливались в его лучах самыми разнообразными цветами, и делали дворец еще более сказочным.
Стены поднимались вверх небольшими уступами — каждая последующая была выше предыдущей, и на каждой обязательно где-нибудь с краю виднелась не слишком большая, но очень изящная остроконечная башенка. Самая же высокая башня, бывшая одновременно и самой широкой, была увенчана зубцами, вызывающими смутные ассоциации с королевской короной, на каждом из которых реял флаг.
Сейчас это великолепное здание было немного припорошено снегом, однако, он таял, таял довольно стремительно, стекая, капая водой с высоких стен и звеня вокруг замка серебристым переливом капели. Где-то в отдалении шумел невидимый отсюда водопад, и общая атмосфера, царящая вокруг замка, навевала совершенный покой и умиротворение.
— Друг мой? — голос короля, обращающегося к юноше уже, судя по всему, не в первый раз, отвлек его от созерцания сказочного дворца, и заставил, растерянно заморгав, вопросительно воззриться на монарха. Тот мягко улыбнулся, на миг создавая у Себастьяна ощущение, что Ноэль полагает его немного двинутым.
— Лорд Кинел предлагает нам пройти во дворец, где тебе будет оказан надлежащий почет, и где ты сможешь отдохнуть от долгого пути. А чуть позже будет подан ужин.
— А… да, конечно, да, хорошо… — молодой человек, путаясь в словах, искренне пытаясь говорить столь же высокопарно, как и все присутствующие здесь особы, немного смутился, — Извините, я засмотрелся.
— Ничего страшного, — лорд Кинел вновь улыбнулся холодящей душу, какой-то змеиной улыбкой, — Наш дворец всегда вызывает восхищение у людей, видящих его впервые. Мервин!
К ним, повинуясь оклику королевского воспитанника, торопливо приблизился советник монарха и, бросив быстрый взгляд на Ноэля, склонился в вежливом поклоне и пред ним, и пред его племянником.