– Ладно, – пробормотала она. – Пойдем, пес.
Все следы трагизма мгновенно исчезли. Бурно запрыгав, собака вырвалась из двери и закружилась вокруг них в безумной радости. Келли заметила, что Зейн бросил взгляд на сверток, который она по-прежнему прижимала к груди, но ничего не сказал.
– Куда мы идем? И как туда попадем? – спросила она.
Солнце опустилось еще ниже, и его лучи золотили профиль Зейна.
– Это место называется Заливом Голубой Цапли, – безучастно отозвался он. – Мы поплывем туда в каноэ.
– В каноэ? – с тревогой в голосе переспросила Келли. Ей еще никогда в жизни не случалось плавать на столь ненадежном на вид суденышке.
Зейн промолчал и повел ее к берегу. Длинное серебристое каноэ было наполовину вытащено на сушу.
Не говоря ни слова, Зейн столкнул лодку в воду и поставил параллельно берегу. Келли наблюдала за напряженной работой мышц под тонкой тканью его рубашки. И снова вопреки своему желанию восхитилась сдержанностью его движений.
Выпрямившись, Зейн молча взглянул на нее. Его молчание и долгие, пристальные взгляды нервировали Келли.
– И что же теперь? – недоуменно спросила она. Зейн приподнял бровь, желая показать, насколько глуп ее вопрос.
– Садитесь, – произнес он с недоуменной ноткой в голосе.
Каноэ болталось в воде, подскакивая на волнах. Келли нахмурилась.
– Но как?
– Просто садитесь, и все, – процедил он сквозь зубы.
Келли смутилась. Она попробовала поставить одну ногу в каноэ, но от этого лодка, опасно накренившись, еще сильнее заплясала на воде. Поскольку Келли все еще прижимала к себе сверток, она не могла удержать равновесие с помощью рук и поспешно отдернула ногу.
– Я никогда не решусь на это, – заявила она, стискивая сверток. – Понятия не имею, как…
– О, черт побери, неужели можно бояться воды, умея так хорошо плавать? – спросил он, иронически изогнув губы. Прежде чем Келли сумела возразить, Зейн обхватил ее за талию и, не боясь замочить джинсы, ступил в воду, доходящую ему до колен.
Келли молчала, завороженная его силой. Она весила не так уж мало, но Зейн поднял ее легко и беспечно, будто большую тряпичную куклу. Она замерла, с трепетом всматриваясь в его суровое лицо, но Зейн не обратил внимания на ее взгляд.
Жар его рук обжигал тело через одежду. Мышцы широкой груди мощно двигались у ее локтя. Все это вызвало в ней неприятную дрожь, которую она так старалась избегать. Усадив ее на скамью, Зейн придержал каноэ за борт.
– А теперь позовите собаку.
Келли не понравился его приказной тон, и она недоуменно вскинула глаза. Зейн опять ничего не заметил – он напряженно вглядывался в сторону противоположного берега.
О Господи, думала она с гневом и смущением, только бы все побыстрее кончилось!
Келли посвистела собаке. Псина рванулась к ней, но замерла на полпути, задрожав, едва поняла, что Келли каким-то странным образом оказалась в воде. Беспомощно глядя на Келли, собака смущенно завиляла хвостом.
– Забирайся в лодку, псина, – нетерпеливо прикрикнул Зейн. – В лодку, поняла?
– Она боится воды, – заметила Келли.
Зейн тихо выругался, шагнул к берегу, взял на руки собаку, отнес ее к лодке и бесцеремонно бросил на дно. Собака вскочила и дико огляделась.
– Бедная Полли-Энн, – произнесла Келли, покачивая головой.
В карих глазах Полли-Энн появился неподдельный испуг. Зейн сжал губы еще крепче, чем прежде, отвел каноэ поглубже, а затем вскочил в него быстрым движением. Взяв весло, он мощными гребками погнал каноэ вперед.
Из высоких сапог Зейна выливалась вода, все ближе подбираясь к Полли-Энн, которая перепуганно попятилась. В конце концов собаке пришлось устроиться рядом с Келли на узкой скамье. Она дрожала всем телом, хвост уже не подергивался, а уныло обвис. Чем дальше каноэ удалялось от берега, тем более несчастной выглядела Полли-Энн.
– Что с ней стряслось? – спросил Зейн, поглядывая на собаку и продолжая гнать каноэ к середине озера.
– Я говорила вам, – отозвалась Келли. Освободив одну руку, она обняла дрожащую Полли-Энн. – Она не любит воды. И незачем так злиться – это вам вздумалось взять ее с собой, а не мне.
Зейн одарил их обеих уничтожающим взглядом.
Келли выпрямилась. Управляемое Зейном каноэ двигалось так стремительно, что она почувствовала беспокойство. Глубоко погрузившись в воду, лодка рассекала ее так легко, будто была неким укрощенным водяным животным, уносящим их прочь. Это вызывало жутковатое ощущение.