– Да, выглядим мы неважно.
Келли подняла голову и была удивлена выражением явного изумления, промелькнувшего на лице Зейна.
– Что случилось? – спросила она.
Зейн нахмурился, полез в карман рубашки и вытащил оттуда рыбешку – живую, длиной чуть больше двух сантиметров. Она запрыгала по его ладони.
Келли взорвалась хохотом. Зейн последовал ее примеру, не останавливаясь даже тогда, когда подошел к берегу и отпустил рыбку.
Келли хохотала так, что с размаху грохнулась на землю. До сих пор она целую неделю провела в напряжении и теперь радовалась долгожданному облегчению. От смеха сотрясалось все ее тоненькое тело.
Зейн сел рядом, тоже не переставая смеяться.
Она взглянула ему в глаза и снова залилась хохотом, переходящим в рыдания. Она согнулась пополам, держась за живот.
– У вас… у вас… в кармане… рыба! – наконец удалось выговорить ей, и она тут же спрятала лицо в ладонях, надеясь, что это поможет ей прекратить смех.
Зейн тоже веселился так, что, казалось, не в состоянии был остановиться.
– У меня в кармане не оказалось бы рыбы, если бы ваша собака не кинулась преследовать коварно напавшую на нас бутылку из-под пепси!
– О, перестаньте! – взмолилась Келли. Она ударила себя кулаком по колену, но и это не помогло. Она оказалась беспомощной перед мощным взрывом эмоций.
– Что «перестаньте»?
– Говорить об этом. Пеп… пеп…
– Пепси, – помог Зейн. – Собака увидела эту злобную хищницу, бутылку из-под пепси, и рванулась спасать нас от нее. Не удивительно, что Джимми назвал ее Клыком.
– Перестаньте же! – умоляла Келли. От хохота у нее закололо в боку. Новый приступ смеха вызвал у нее слабость, и она повалилась на спину, продолжая смеяться и растирая ноющие ребра. – Прекратите смешить меня, – еле выговорила она. – У меня уже сводит скулы! – И она схватилась руками за щеки, ибо смеялась так безудержно, что мышцы лица и впрямь начали болеть.
Над ней нависло серое небо с лиловыми облаками, а затем это видение исчезло. Его заслонила голова Зейна. Он склонился над ней; его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах.
– Ну как, вы в порядке? Или мне придется говорить прощальные слова и вам?
Он улыбался, но чем дольше смотрел на Келли, тем явственнее веселье в его глазах сменялось каким-то иным выражением. Келли резко оборвала смех. Она уставилась на Зейна, улыбаясь по инерции.
– Вы красивы, когда улыбаетесь, – тихо произнес он, – а когда смеетесь, просто великолепны.
Волосы ее разметались по камням, и Зейн поднял одну прядь, коснувшись ею щеки Келли. Ее улыбка погасла; она смотрела в глаза Зейну, слегка приоткрыв губы. Дыхание ее было прерывистым, сердце вновь дико забилось в груди.
Протянув ладонь, Зейн осторожно отвел волосы с ее лба, а затем прикоснулся пальцами к подбородку.
Он молчал, но Келли казалось, что они понимают друг друга без слов.
«Я хочу поцеловать тебя», – сказали его глаза.
«Знаю».
«Я не хотел этого».
«Я тоже».
«Но ведь ты позволишь мне, да?»
«Да. Да».
«И ты хочешь этого?»
«Да, хочу».
Келли закрыла глаза; и ее рот сразу же отыскали его губы – сначала такие холодные, затем потеплевшие, а потом и вовсе ставшие настолько горячими и ласковыми, что все ее тело затрепетало от этой неожиданной нежности. На мгновение Зейн замер в неподвижности, как будто давая и ей, и себе возможность привыкнуть к едва возникшей хрупкой связи между ними.
Постепенно его губы стали более настойчивыми. Одна рука скользнула под голову Келли, чтобы ей было удобнее, другая легла на ее озябшее плечо.
Через влажную ткань блузки Келли чувствовала упругую твердость его груди. Он прижал ее еще теснее. Жар его тела, согревая Келли, проникал через мокрую одежду.
Зейн приподнял ее голову и нежно поцеловал; со смешанным чувством смущения и наслаждения Келли ощутила блаженный вкус этого поцелуя. Робко и неумело она подалась навстречу, и в этот миг он резко вздохнул и прижал ее к себе так крепко, что на миг Келли показалось, что их тела слились в возбуждающем единстве.
Губы Зейна заскользили от ее рта до шеи, пробуя на вкус нежную упругость девичьей кожи, потом спустились до ключиц, изучая каждую хрупкую косточку в отдельности. Рука очерчивала стройную линию бедра и вдруг остановилась чуть ниже груди, как будто поддерживая ее.
Он приподнял голову и вновь поцеловал ее в губы, а рука тем временем передвинулась к верхней пуговичке ее блузки. Келли знала, что нужно сопротивляться, но осталась недвижима. Она почувствовала, как Зейн расстегнул пуговицу, как его пальцы коснулись ее кожи и как он начал расстегивать вторую.
Внезапно послышалось клацанье когтей по камням, а затем что-то холодное и мокрое плюхнулось прямо на щеку Келли. Она в ужасе открыла глаза.