– Тогда уходите, – приказала она, – и, пожалуйста, больше не мешайте мне. Сейчас у меня рабочие часы.
Выпрямив спину, Келли поднялась, чтобы проводить его к порогу.
Терри тоже встал; на его лице появилось терпеливое, почти мягкое выражение.
– Келли, подумайте о моих словах. Вы убедитесь в моей правоте. Почему бы нам не продолжить этот разговор сегодня вечером? Мы могли бы еще раз совершить прогулку по озеру.
– Хватит с меня прогулок. Я собираюсь проработать целый день, затем искупаться и ответить на письма. Я занята.
Он раздраженно нахмурился.
– Я уже не раз хотел предупредить: напрасно вы купаетесь в сумерках одна. Это глупо. Мэвис тоже обеспокоена, и я не могу поверить, что вы, с вашей рассудительностью…
– Терри, да уйдете вы или нет? – вскричала Келли. – Уйдете вы, наконец, отсюда?
– Незачем так волноваться, – надменно отозвался Терри. – Я ухожу.
Келли вздохнула с облегчением, когда наконец-то закрыла за ним дверь. Полли-Энн виляла хвостом с меньшим энтузиазмом, чем обычно, очевидно сожалея об ушедшем госте.
Келли сложила руки на груди и взглянула на собаку, покачивая головой.
– Глазам не верю! И тебе он понравился? Да такой человек может понравиться только святой или идиотке!
Она вернулась к пишущей машинке, надеясь, что Терри не лишил ее остатков вдохновения. Келли всегда писала медленно, но в последнее время ее работа стала продвигаться прямо-таки черепашьим шагом.
Здесь слишком много отвлекающих моментов, поняла она: хозяйство Джимми, присутствие Мэвис, Терри и Зейна… Хотя на Зейна грех жаловаться, поскольку они не виделись уже несколько дней, и тем не менее в мыслях Келли он постоянно был рядом. Больше всего она желала прекратить о нем думать.
Кроме того, ее раздражали странные события в доме. Келли потеряла запасной ключ Джимми. Она была уверена, что ключ висел на гвозде возле двери, однако сейчас он исчез. Куда она могла его задевать?
Удручала не только эта потеря. С тех пор как Келли приехала в Арканзас, ее сон стал беспокойным, наполненным кошмарами. А иногда она спала так крепко, что вообще ничего не видела – как будто проваливалась в бездонную черную пустоту, – и просыпалась после этого со странным ощущением неуверенности и головной болью.
Временами Келли испытывала раздражающее ощущение, что кто-то бывает в доме, трогает ее вещи. Бумаги на столе оказывались лежащими не в том порядке. Открытка от матери на время исчезла, хотя Келли была уверена, что не выбрасывала ее, а затем столь же таинственным образом появилась.
Келли решила, что все это – просто игра ее воображения, и поклялась больше не читать книги Зейна. Какими бы замечательными они ни были, их странность пугала Келли, вызывала беспокойство и чуть ли не параноидальный бред.
Вдобавок, Келли предстояла сложная задача найти хозяев для кошек и глупышки Полли-Энн. Вчера Полли-Энн внезапно заболела – ее рвало так сильно, что Келли решила везти ее к ветеринару. Но мало-помалу собака поправилась, демонстрируя поразительную живучесть большинства животных. Келли вздохнула с облегчением; она успела привязаться к этому добродушному существу.
Нет, думала она, глядя на лист бумаги, торчащий в пишущей машинке, разве можно работать, когда в голове теснится столько мыслей? Самых разных – от домашних животных и потерянного ключа до Зейна. Снаружи донесся рев музыки. Чтобы доставить ей удовольствие, Терри Хардести до сегодняшнего дня включал свой магнитофон не слишком громко. Но теперь, в раздражении, он решил наказать ее.
Келли знала, что просить его уменьшить звук бесполезно – Терри поступит по-своему ей назло. Пришлось закрыть все окна и включить кондиционер, чтобы перекрыть доносящийся снаружи шум.
Келли внезапно пожелала, чтобы Зейн оказался рядом: он мог бы отправиться к Терри и потребовать приглушить музыку. А если бы Терри отказался, Зейн просто-напросто взял бы его за шиворот и зашвырнул в озеро. Да, Зейн достаточно силен, чтобы с легкостью проделать это.
Прекрати думать о нем, приказала себе Келли. Немедленно прекрати о нем думать. Ты больше никогда с ним не увидишься. Никогда!
Наступил вечер. Хвала небесам, Терри отправился на лодочную прогулку, прихватив свою дурацкую музыку. Разогнув ноющую спину, Келли поднялась из-за стола и отправилась в спальню, чтобы надеть купальник.
Она не стала тратить время на еду, только пожевала булочку, которую вчера принесла Мэвис. Булка оказалась сухой и горьковатой на вкус. Стряпня Мэвис заслуживала самой низкой оценки. Тем не менее она догрызла булку.
На берегу она поиграла с Полли-Энн, заставляя ее побегать, ибо собака большую часть дня провела, преданно лежа у ее ног, и теперь нуждалась в разминке. Наконец Келли вошла в воду, оставив Полли-Энн сидеть на берегу.