— Спрашивайте. Я постараюсь ответить.
Алек предложил пройти в зал, и Маша согласилась, также холодно, без энтузиазма, будто ей вдруг стало просто всё равно. Это была защитная реакция. Алек не раз с ней сталкивался. Но что могла скрывать эта девушка?
Что могла скрывать? Неправильный вопрос. Алека уже обезоружила наивность Маши. Почему, ради чего скрывает? Это волновало его на самом деле.
— Как давно вы здесь работаете? — Алек решил начать с классического вопроса.
— Полгода, — односложно ответила Маша.
Алек устроился на диване, наслаждаясь своим положением «почётного гостя». Маша села напротив, в кресло, спрятала ладони между коленями. Она явно старалась скрыть волнение. Алек решил пока делать вид, что ничего не замечает.
— Расскажите всё, что знаете. Любая мелочь может помочь.
— Ничего я не знаю, — возмущённо заявила Маша и скрестила руки на груди. Слишком резко, даже грубо. — Я не слышала ничего странного. Прибежала в зал только на крик Дианы и сразу вызвала вас.
Нельзя было поспорить со столь категоричным ответом. Алек даже пожалел, что сейчас рядом нет Камиллы. Она нашла бы лазейку.
— Не было ли в доме кого-нибудь из посторонних? — Алек решил подойти с другой стороны.
Маша отрицательно покачала головой и, смягчившись, добавила:
— У Владимира Петровича редко бывают гости. Сегодня утром почти никто не заходил. Вчера никого не было. Я правда не знаю, кто мог это сделать.
Последняя фраза была так искренна, что Алек поверил. С каждой минутой дело становилось всё сложнее. Выходило, будто Нагилёва убил невидимка. И для Алека оставался только один человек, который ещё мог что-нибудь прояснить. И этот человек как раз показался на пороге зала.
Вторая девушка совсем не была похожа на Машу. На вид Алек дал бы ей лет двадцать пять. Необычный стиль прослеживался и в тёмной дерзкой одежде, и в странной причёске. Её чёрные волосы были сбриты с одной стороны и закрывали с другой часть лица. Серёжка в виде кольца и броский макияж дополняли образ. Алек не понимал только, как могут эти совершенно разные девушки работать вместе.
Эта новая Алеку сразу не понравилась. Она слишком напоминала тех дерзких, самоуверенных дамочек из бара. Но выбора не было. И Алек взглядом указал девушке на кресло. Проигнорировав его жест, та опустилась на диван. И Алеку пришлось уступить своё место и отодвинуться к подлокотнику. О личном пространстве она, похоже, не слышала.
— И что здесь происходит? — небрежно спросила девушка.
— Кира, это… — попыталась было предупредить Маша, но Алек перебил её.
— Уголовный розыск. Я задам вам несколько вопросов.
— Не надо вопросов, сама всё знаю, — бросила Кира. Уж от неё Алек больше не ждал стоящей информации. Но Кира оказалась на удивление хорошим свидетелем. — Работаю я здесь два года. И я не служанка. Я присматриваю за особняком, а то управляющие слишком часто меняются. Об этом месте я знаю всё. И сразу скажу: незамеченным здесь не останется никто. В убийстве этом есть что-то мистическое… — Кира выдержала драматическую паузу, — оно невозможно.
Резкое завершение на секунду повергло Алека в странное состояние оцепенения. Он вроде и понимал слова Киры, но мозг отказывался анализировать информацию. Алек участвовал во многих сложных делах. Но это… Это выходило за все рамки. Одновременно оно было самым обычным и самым невероятным из всех.
— Может, вы замечали что-то странное в поведении Владимира Петровича за последнее время? — чтобы скрыть замешательство, спросил Алек.
— Конечно, замечала, — фыркнула Кира. — Скажи же, Маш, он будто собственной тени боялся.
Больше ничего Алек добиться не смог. Кира говорила много, но её слова не могли приблизить к разгадке. Нагилёв вёл себя странно последние дни, опасался чего-то, почти не выходил, оглядывался, чуждался всех. Кира тоже ничего не слышала, об убийстве узнала только после вызова полиции. Она как раз уходила, поэтому и не застала основных событий.
Здесь же, в зале, Алек дождался Андрея и по одному его виду понял: всё безуспешно. Слова были лишними. Одни и те же мысли не давали покоя им обоим.
Алек больше не озирался по сторонам и не удивлялся роскошной обстановке особняка. Он не мог думать ни о чём, кроме дела. Алек чувствовал, как вокруг стягивается сеть тайн, пока полупрозрачная, но удивительно прочная. Сейчас он был бессилен. Больше всего Алек ненавидел подчиняться обстоятельствам и отступать. Слишком часто ему приходилось сдаваться раньше. Жизнь научила быть сильнее судьбы. Если она и существует.