Ведь с минуты на минуту в дом постучится моя наилучшая и единственная подруга, но даже ей я пока еще не была готова признаться в своем родстве с Кейнами.
Но мои родственнички явно не торопились предпринимать хоть какие-то меры, разглядывая меня словно неведомую зверушку.
- УУУУУУ, - взвыла я, - да как вы не понимаете, если она узнает правду, - указала я рукой на дверь, - то лично я этого не переживу.
- Дорогая, поправь халат, а теперь толком объясни, в чем дело, - попросила мама.
- Почему ты решила, что эта девочка может что-то узнать, если ты конечно же не будешь торчать в холе на видном месте? – непонимающим взглядом уставился на меня Виктор.
- В самом деле? – скептицизма в моем голосе было столько, что хоть ножом режь, да на хлеб намазывай.
И тут до них обоих разом дошло, что я как бы уже есть в холе и то давно, ведь на всю стену висит огромный портрет с моим изображением, да ещё подписан внизу «Юная мисс Скай Кейн».
Первой опомнилась мама и рванула с места, со словами я ее задержу.
М-да, ей шпильки точно не мешали передвигаться. Вот это так ловкость ног и никакого мошенничества.
- Скай, дорогая, очнись, - позвал меня Виктор.
Повернув голову в сторону портрета, я увидела впечатляющее шоу, а именно много, очень много разноцветных баночек с краской.
Видимо отчим пришёл к выводу, что снять плакат за несколько минут не реально, поэтому, как и всегда пришел к конструктивному решению проблемы.
Как оказалось неделю назад он купил мне ети краски, после того как спросил чего бы мне хотелось на рождество под елку. Тогда я его явно удивила, сказав что хочу разрисовать голую стену в своей арт студии с помощью граффити. Помню, он мне даже не поверил, продолжая смотреть и ждать, когда я засмеюсь, и весело скажу, - это была шутка, ха-ха.
- Мне нужно всего-то несколько баллончиков с краской, - быстро протараторила я, по-своему тогда поняв его молчание и, чмокнув Виктора в обе щеки, пошла к себе.
А всего через несколько часов в тот же день, ко мне заявился безумно, да что там, истерически веселый братец.
Как оказалось, Виктор не поверил в то, что я хочу всего лишь на всего баллончики с краской.
- Это просто смешно, - сказал он маме, когда они сидели и пили вино возле камина, а Дерек вытянув ноги на диване просматривал самые новые технические разработки, чтоб заказать одну из них у Санта Клауса.
- Она действительно не шутила, - ответила мама Виктору, погладив его по руке. - Я понимаю, ты пытаешься анализировать ее, посылаясь на поведение и предпочтения девочек ее возраста, но дорогой, ты пойми, это Скай, а у нее совсем другое воспитание. Я более чем уверенна, что моя мать воспитывала ее, таким образом, чтоб она понимала, что главное не подарок, а внимание, оказанное одним человеком другому. Поэтому не стоит удивляться, что девочка будет радоваться куда больше недорогому сюрпризу, чем баснословному нечто.
- Откуда такая уверенность, - спросил Виктор
- Меня воспитывали также, - ответила та, чмокнув мужа в щеку.
- Не понял, - насупился Виктор, - где же тогда та скромная женщина, которую воспитывали, так же как и ее дочь? - В его глазах заплясали смешинки.
- Перед тобой дорогой, - засмеялась Анжела, - но ты ее изрядно избаловал.
- Ах вот оно оказывается что, - улыбнулся в ответ жене Виктор.
Я смеялась вместе с братом слушая пересказ того разговора.
- Прости Скай, - вырвал меня вновь из воспоминаний голос Виктора, - но другого выхода просто не было.
О чем это он, сразу я никак не могла сориентироваться, но подняв глаза, увидела, как они мастерски делают абстрактную картину вместо моего лица. Но если говорить начистоту, то это Виктор пытался хоть как то зарисовать менее более мое лицо до не узнаваемости, а вот Дерек явно отрывался, дорисовывая мне то усы, то бороду, то фингал, на месте правого глаза.
И хоть как сильно мне не понравилось такое его поведение относительно моей скромной персоны, но стоило признать, что теперь меня не то что мама, но и родная бабушка не узнала б, хоть я выросла под ее теплым и нежным крылом.
Да и сама я себе не в состоянии была признаться, что на том портрете я. Они изуродовали его просто до не узнаваемости.
Именно в это время послышалось со стороны двери следующее:
- Какой роскошный у вас дом.
И гораздо громче:
- Да что вы, милое дите, - громко и совсем не естественно захохотала мама так, что только глухой не услышал бы ее.
- Я поняла, что это сигнал к моему отступлению, и я скрылась за ближайшей от меня дверью. Прижалась к ней щекой, чтоб услышать, не собирается ли меня еще кто-нибудь сегодня совсем нечаянно попалить.
Мне страшно до боли
До крика души
Как будто без воли
Уже й не дыши
Мне страшно отзываться
Вдруг это сон
Не хочу просыпаться…
Не хочу быть одной.
Вера Мартынюк
Да она и впрямь красавица. Как котенок – напугана и смотрит на все широко открытыми глазами.
Ну, вот она увидела меня. Замерла. Кажется, боится, даже шевельнутся. Смотрит не моргая. Чтоб поддержать ее слегка улыбаюсь, и вот она, обычная реакция Скай. В глазах вспыхнул огонь, а губы сошлись в одну сплошную тонкую линию.
Да, я снова взбесил ее. Но это даже хорошо, ведь куда только девался ее страх. Сейчас передо мной была истинная королева, знающая себе цену.
Набрав полную грудь воздуха, от чего стала еще более привлекательной и желанной, она сделала первый шаг, затем второй, высоко подняв голову. Держа плечи ровными, она величественно спускалась вниз, наверное, тренировалась, а то я как-то не припоминаю, чтоб от нее шла такая волна власти.
Впервые вижу ее в платье, надо признать, ей очень идет. Она не побоялась выступить против традиционного, в этом случае белого цвета. Ее платье объединяло в себе два цвета. Подол и верх платья причудливо обрамляло кружево черного цвета, но такой тонкой и изящной роботы, что кажется, будто его спрял паук. Основа платья была белой, но там где его покрывало кружево оно переливалось и блестело то черными камнями, то белым жемчугом.
Платье облегало ее стройную фигурку, словно вторая кожа, лишь ниже колен расширяясь.
Что касается драгоценностей, то их на ней было не много и все они черного как ночь цвета, с легкими как будто невзначай забытыми капельками жемчуга.
Волосы вплетены в занимательную косу с вкраплениями жемчужных бусин.
И вот я снова смотрю в ее глаза, протягивая ей руку, а она в ответ умудряется закусить нижнюю губу. О чем интересно она думает? Неужели пройдет мимо меня и выберет кого-то другого?
***
Ну, вот стою я напротив него, сердце бьётся глухой птицей в груди, а руки, они так сильно дрожат, что приходится сжать их в кулаки. Закусываю губу, такая глупая и старая привычка, когда понимаю, что вот-вот заплачу, всегда ею пользуюсь.
Что мне делать, что мне сейчас делать? Черные как ночь глаза, я могу смотреть в них столько, сколько захочу, и как ни странно, но я в них не тону. Могу смотреть, чувствуя все же, как сильно они манят меня к нему.
Еще немного и я забуду, как дышать. Не верю, что мечте суждено сбыться, вот так просто, стоит всего лишь на всего протянуть к нему руку.
А стоит ли? Чего ждать потом? Он ведь опять посмеётся надо мной? …Видимо мне все равно...
Мои пальцы касаются его, и в этот же момент он легким рывком притягивает меня ближе к себе, от чего стая мурашек пробегает по моему телу.
И вот мы на середине зала. На мою руку он надевает свою черную, как сама ночь лилию. Кажется, будто она ледяными тисками сжимает мою руку. Мне приносят трон, белоснежно белого цвета с высокой спинкой, увенчанной короной. Присев на него, выпрямляю спину и жду, когда меня увенчает царская отметка. Даниель незамедлительно опускает на мою голову корону, которую ему гордо вручает Алана.