Я вытащила телефон, намереваясь дозвониться домой. Но вот только из-за этого жуткого снегопада связи не было. Ничего, подбодряла я сама себя, ты ведь взрослая и понимаешь, что это нормально, скоро все станет на свои места. А сейчас нужно во чтоб ни стало согреться.
Еще раз осмотревшись, но уже более внимательно, я пришла к выводу, что крыша не ахти, ведь где негде не доставало на ней шифера, из-за чего оттуда валил снег. Но все-таки из худшего нужно выбирать лучшее и на мое счастье лучшее все-таки было. Мне пришлось немного передвинуться в сторону, туда, где было наиболее укрытое не только сверху место, но и по бокам без прорех.
Чтоб согреется, пришлось, пританцовывая прыгать, не забывая повторять про себя словно молитву слова:
- Все будет хорошо, надежда ведь умирает последней, а моя еще о-го-го какая живая, поэтому нечего расслабляться и нюни распускать. Еще ведь какой-то там часок другой и я смогу вернуться домой.
Было до невозможности тихо и становилось все темней и темней, только и слышно, как воет ветер за стенами. Холод пробрал меня уже до костей, мысли о теплой ванне и горячем кофе больше на него не действовали. Неужели я замерзну насмерть, начала закрадываться в голову ужасная мысль.
Чтобы оторваться от этих жутких мыслей решила опять включить музыку на мобильнике. Прыгать уже не могла, ноги не слушались и, найдя более-менее удобное место, я решила присесть, подобрав колени под куртку и воткнув в уши наушники.
Запихав руки в карманы, старалась изо всех сил не падать духом и подпевать, выстукивая ритм ногами. Если честно, то всё это не особо согревало, но и что хорошо, уснуть также не давало.
От всего этого в голову начали лезть неприятные мысли. О Даниеле, о том, почему все так получилось. Что я сделала не так? Почему он так со мной поступил? Почему все закончилось у нас вот так?... Почему я ему не пригрозила?... Почему не сказала, что выдам его секрет всему свету?... И сама же посмеялась с этих замыслов. А кто, собственно говоря, мне бы поверил? Никто!
У меня был бы тогда прямой билет в психушку. Мягкие стены, укольчики, таблетки, рубаха с длинными рукавами, электрошокеры. Сейчас все рисовалось мне в лучшем свете, чем сидеть и замерзать вот так в одиночестве.
И я начала говорить в голос, под аккомпанемент громкой музыки в моих ушах.
- Как ты там? Счастлив, проводя время то с одной, то с другой? Улыбаешься, лаская их? Веселишься, вспоминая о столь преданной собаченке как я? Скажи, почему я никак не могу забыть тебя?
- Ты меня чем-то опоил или загипнотизировал. Если так, то знай, еще совсем немного и я стану свободной от тебя и от жизни без тебя. Еще немного и мои глаза не будут искать твой силуэт в каждом прохожем. Будь счастливым и свободным от моей любви.
Я замолчала. На долю секунды, навернулись слезы, ком обиды поселился в горле. Отчаяние охватило меня.
А снег все не унимался, я взглянула на часы. Уже три часа как я здесь, на улице темно, здесь тоже темно, ног я почти не чувствую, рук тоже, но все же с последних сил я ловилась за сознание которое очень сильно пыталось вырваться из моих рук. Сколько еще я смогу продержаться? - пронеслось у меня в голове. Я безумно устала, хотелось отдохнуть, хотя б на несколько минут закрыть глаза, тело обмякало. Последнее что я помню это лицо Асмаила которое как будто вынырнуло из этой всепоглощающей тьмы и свои слова, адресованные ему:
- Я ведь так люблю тебя…
И в одночасье мне стало так тепло и невесомо, пришло ощущение парящего в облаках тела. Как хорошо, как спокойно, пронеслось в моей голове.
- Скай, Скай, - послышалось мне, как кто-то очень далеко зовет меня. - Скай очнись, пожалуйста, очнись.
Зачем подумала я, мне сейчас так хорошо. Почему я должна отказаться от столь хорошего чувства и опять влачить столь жалкое существование.
- Успокойтесь, - послышался еще один голос, - дайте ей отдохнуть. Она получила обморожение ступней. Это счастье что она нашлась, да и ко всему еще й жива.. она, наверное, родилась в рубашке, потому что еще б чучуть и …. - Он замолчал.
Стало снова очень тихо и тепло. Как хорошо. Я опять как будто провалилась, только вот не знаю, это смерть такая или чары Морфея. Да собственно, какая разница?
- Проснись, открой глаза, умоляю, открой, - такой знакомый голос. Как больно. Почему этот голос причиняет мне боль? Кому он принадлежит. Мое сознание решило отключиться опять, и я почувствовала, как будто снова проваливаюсь в бездну.
- Очнись! - Немедленно открой глаза! Не смей умирать. Слышишь, не смей! - Последние слова эхом отдались в моей голове. Не орите, так хотелось попросить, но я не смогла. Язык был ватным, глаза не открывались, а пошевелить конечностями и вовсе не удалось. Боюсь единственное чувство оставшееся мне это слух. Радоваться било нечему, так как я была заперта в своем собственном теле.
Но все же кто-то орет. Дерек мелькнуло в моих мыслях и услужливое сознание подсунуло и его образ да и всё остальное на блюдечке с золотой котомочкой.
Но… Зачем? Почему? Что случилось? Открыть глаза мне стоило безумных усилий. И я увидела заплаканное белое как снег лицо брата.
- Скай, проснись, - проорал он прямо у моего уха.
- Чего орешь ты так? Я не глухая, дай поспать.
Я опять отключилась. Сколько времени я пробыла в таком состоянии – не знаю. Знаю лишь, что когда очнулась вновь, то за окнами в моей палате стояла ночь. Горела ночная лампа. Возле меня, опершись рукой на кровать, спала бабушка. Недалеко на диванчике разместился Дерек. Картина была живописной, я улыбнулась, поскольку Дереку диванчик явно был мал. Дверь в коридор была приоткрытой. На скамье там сидела женщина, закрывая рот рукой, она безумно сильно рыдала. Ее обнимал какой-то мужчина, судя по сему, намеревавшийся ее успокоить.
Я опять уснула. Мне снился Асмаил. Моя фантазия рисовала его лицо. Его влюбленный взгляд, обращенный на меня. Любимая, я люблю тебя, шептали его губы. БАБОЧКИ.
Проснулась я уже где-то под утро. Тяжесть одеяла не давала мне двигаться. Сознание вернулось ко мне в полной силе. Наконец-то я поняла, где я. Это действительно была больничная палата. А это значит, что я в больнице. Но странно, почему я здесь. Я заставила свою память работать, вспоминая, что было до того.
- Неужели меня спасли? - Удивленно произнесла я. - Если так, то почему я одна. Почему никого рядом со мной нет. Или им все равно жива я или нет. Странно ведь во сне я видела их всех около себя. И комната точно та же.
Сбросив одеяло, я попыталась встать, ноги затекли, но все же с трудом слушались.
Медленными шагами я направилась к двери. Открыв ее, я увидела маму, которая спала на плече у Виктора. Глаза у обоих были сильно опухшими. Я решила их не будить. Вернувшись обратно в палату, я пошла к окну. После пережитого мне казалось, что если загляну в окно, я смогу убедится, что все это всего лишь глупый сон. И со мной все в порядке…
А больница, почему я здесь тогда. Или может это тоже только сон? Подойдя к окну, я увидела городок, утопавший в снегу. Выходит это не сон, выходит, все было на самом деле?
В этот миг открылась дверь. Повернув голову, я увидела в дверях братца, на лице у которого отчетливо читался ужас. Глаза округлились, лицо перекосило. Он остолбенел глядя на опустевшую кровать.
- Мама, - заорал он бросаясь к кровати, - где Скай? - горланил Дерек так словно я отошла в мир иной. Он что слепой? отобразила бегущая строка в моей голове.
На его крик вбежали толком не проснувшиеся родители и бабушка.
Решив прекратить их мучения, я подала голос.
- Да не ори ты так, здесь я и к тому же все еще жива. После этого «признания» последовали объятия, поцелуи.
- Глупая, - рыдала мать, - почему ты уснула на скамье возле больницы, почему с последних сил не попыталась до нее дойти. А если б Кристиан тебя не увидел, а что если б он не пошел за тобой? А что если б ты…? Она не договорила, просто уставилась на меня, не моргая с перекошенным от ужаса лицом. И постояв вот так в недоумении не более нескольких секунд, обняла меня и опять зарыдала.