Андропов считал, что Союз писателей должен «отказать Чуковской в создании музея в поселке Переделкино».
Писательская организация пошла еще дальше. Решением секретариата правления не только был запрещен музей, но и сама Лидия Корнеевна исключена из членов СП СССР «за грубые нарушения Устава СП СССР». Не желая отбрасывать свою тогдашнюю неблагонадежную тень на музей, в дни, когда туда пускали посетителей, она уезжала из Переделкина в Москву. Началась череда судов. Союз писателей решил во что бы то ни стало всех обитателей дачи выселить, а сам дом снести… Видновский районный суд иск СП СССР отклонил, областной суд отменил решение районного… И покатилось…
В год, когда Сергея Владимировича Михалкова избрали председателем юбилейной комиссии по празднованию 100-летия со дня рождения Чуковского, над музеем нависла самая серьезная угроза. Елена Чуковская отправила на имя Михалкова телеграмму: «Дорогой Сергей Владимирович! Ставлю вас в известность, что начато дело по уничтожению музея Чуковского в Переделкине, где находятся и ваши подарки, книги с вашими автографами. Надеюсь, что вы…»
Писала она на скверной бумаге телеграфного бланка, скверной перьевой ручкой, эту бумагу царапающей и разбрызгивающей чернила. Когда протянула телеграмму в окошко, женщина, ее принявшая, глянула в листок и застонала: «Это невозможно…» Издерганная, измученная происходящими событиями, Елена Цезаревна как тигрица изготовилась к прыжку, к скандалу: мол, это у вас такие ручки безобразные, это от них в телеграмме грязь и кляксы!.. А женщина вдруг говорит: «Неужели замахнулись на нашу святыню? Но вы не волнуйтесь, Сергей Владимирович все сделает как надо…»
Он не сделал ничего. Когда Чуковскую упрекали, почему не обратилась еще и еще раз к Михалкову, не добилась от него ответа, она отвечала: «А как я должна обращаться? Караулить у подъезда и бросаться под колеса его автомобиля?»
– Елена Цезаревна, я знаю, что суд был прекращен в 1989 году с помощью Дмитрия Сергеевича Лихачева. Фонд культуры добился, чтобы дом Чуковского был передан под охрану государства и даже отпустил деньги на капитальный ремонт.
– Да, укрепили фундамент, починили крышу и отопление. Много души вложила в заботу о музее сотрудница фонда Т.И. Андронова. А в мае 1993 года Лихачев ушел из Фонда культуры, и на его место заступил Никита Сергеевич Михалков. Я все думала: зачем ему, такому талантливому актеру и режиссеру, человеку занятому, постоянно находящемуся то на съемках, то в дальних и ближних поездках, зачем ему весь этот кошмар нашей разваливающейся культуры? Неужели бросит свое дело, свое призвание и займется только той огромной работой, которую потребует от него руководство Фондом культуры?..
Сегодня, спустя восемь месяцев, уже ясно, что приход Михалкова-младшего был концом того Фонда культуры, который создал Дмитрий Сергеевич. Что же касается непосредственно Музея Чуковского, то он оказался и вовсе исключен из сферы внимания нового председателя. Все прошлые программы по спасению музея ликвидированы, сотрудники, которые занимались нашим музеем, уволены, письма мои остались без ответа. Ремонт дома остановлен, договор, заключенный со строителями, не выполнен. Сами строители в один прекрасный день ушли, разгромив все в доме. Теперь там вскрытые полы, выломанные рамы, искореженные ворота и перерытый двор.
– А почему, рассказывая о музее, Вы говорите «был самый богатый», «в нем все было подлинным»? Что случилось с экспонатами? Где все эти вещи, книги?
– В трех местах. Часть вещей в Доме-музее Пастернака в Переделкине (там нашлась свободная терраса), какие-то экспонаты приютил музей Цветаевой в Борисоглебском переулке, остальное – в Литературном музее.
– Что же получается? Статус музея до сих пор как бы не определен. Фонд культуры от него как бы отказался. Союз писателей и Литфонд его тоже как бы не признают. Фонды музея как бы расползлись по новым квартирам. А сам дом, где они ранее располагались, в полуразрушенном состоянии. И тогда может возникнуть вопрос: а зачем нам его заново создавать и строить? Вы не боитесь такого поворота событий?
– Очень боюсь. И сейчас вопрос в том, насколько реальными окажутся усилия Министерства культуры и Литературного музея, которые предложили свою помощь. Если музей Чуковского станет государственным…
– Вы отказались от своей идеи создать «первый частный музей»?
– В свое время Корней Иванович подарил государству детскую библиотеку, и мы стали свидетелями того, что с ней делалось, как она оказенивалась и меняла свой облик. Такой судьбы для литературного музея я, конечно, не хочу. Но двадцать лет я занималась только тем, что доставала деньги, искала сторонников, ругалась с противниками, судилась, писала письма, статьи. Результат Вы видите.