Довольно захлопав в ладоши, она сжала его ладонь.
— Только тихо тут. Не шуметь, — шикнул на нее Ри.
— Так а что случится? — шепотом спросила она.
— Сказал же, что не знаю. Но по моему опыту, когда проворачиваешь дельце вроде нашего, всегда найдется что-то, что никто не учел.
Боясь рассердить Ри еще больше, Рифа умолкла.
Город окружил ее со всех сторон. Ей казалось, что ее засасывает внутрь тесных, засаженных кустами пахучей сирени улочек, затягивает, точно в водоворот. Она смутно узнавала эти места: пусть каждый квартал нового Безвременья и был произведением искусства, со своим сквером или фонтанной композицией, ей всегда больше нравилась старая, тысячелетняя часть города. Рифа боялась, что Ри свернет раньше, и они затеряются где-то среди высоток и не увидят подвесных садов и парящих в воздухе лестниц. Здания в старом Безвременье не превышали трех этажей — если не брать в расчет несколько башен и Храм четырех стихий — но его ярусы возвышались над окраиной, точно гигантский сказочный дворец над домами мелкой знати.
Но Ри направлялся в самый центр. Время от времени он сворачивал в переулки или замирал в глубоких тенях между желтыми пятнами фонарей. Сначала Рифа не понимала, зачем мальчик петляет. Но когда городской патруль прошел совсем рядом, все стало на свои места: они не просто шли по погруженному в предрассветный сон городу — они крались по нему.
Она засмотрелась на показавшиеся из-за тесного строя многоэтажек сады Безвременья, и Ри потянул ее за руку:
— Не зевай. У тебя еще будет время поглазеть потом.
Несмотря на весь восторг, вызванный вечным городом, Рифа предпочла бы, чтобы их первая встреча была иной. Она хотела бы увидеть его при свете дня, когда солнце превратит город в золотой сверкающий слиток, и чтобы за руку ее держал отец, а не Ри, пускай он и был приятным спутником. Но настоящего не изменить, и Рифа утешала себя тем, что всегда сможет вернуться сюда после и даже поселиться в одной из вечно переполненных гостиниц.
— Пришли.
Ри остановился перед палисадником, разбитым у заднего фасада трехэтажного здания.
Этот дом ничем не отличался от прочих. Он был таким же уникальным, как и все остальные, но без каких-либо излишеств, что выделили бы его из разномастной гурьбы, вроде башенки или огромных столбов, поставленных только для того, чтобы по ним вился плющ. Это был самый обычный жилой дом Безвременья, с цветастыми занавесками на окнах и спрятанной в углу палисадника лейкой и садовым ведерком.
Ри приблизился к задней двери, заглянул в замочную скважину, понюхал ее, приложил к ней ладонь.
— Чей это дом?
— Местного отделения Длани, — прошептал в ответ Ри. — Только никому не рассказывай. Это страшная государственная тайна.
Рифа робко кивнула.
— Открыто, — Ри улыбнулся, когда замок несколько раз щелкнул.
— Разве нам сюда можно?
— Конечно же нет.
Рифа решительно сжала руку Ри, не давая переступить порог.
— Вот ведь маленькая вредина. Определись уже: хочешь ты, чтобы люди ушли из города, или нет, — наклонившись к ней, зашипел он. — Мне последнее даже проще — не придется заморачиваться. Так что подумай хорошенько.
Прикусив губу, Рифа разжала пальцы.
— Вот непруха, — с досадой протянул Ри и вошел в дом. — Не отставай.
Внутри отделение Длани выглядело, как самый настоящий жилой дом: с выставленными у порога туфлями — мужскими и женскими, — приготовленным на вынос мусорным ведром и ворохом каких-то тряпок, которым положено лежать на тумбочке у задней двери. Но достаточно было пройти немного внутрь, подняться на второй этаж по ступеням, застеленным скрадывающим шаги ковром, и все становилось другим. На стенах вместо семейных портретов и картин висели плакаты и доски с прикрепленными к ним печатными листами, а вместо кресел и кадок с цветами стояли коробки с желтыми пачками бумаг.
— Что мы ищем? — Рифа кралась следом за Ри.
— Один особенный телефон, — ответил он и приложил палец к губам, требуя сохранять тишину.
Они были в доме не одни. Рифа различила тихий механический треск еще до того, как они поднялись на последний этаж, а наверху к звуку электроники добавились глухое постукивание и шелест бумаги.
Ри направлялся прямиком к источнику звука. Испугавшись, что тот задумал что-то недоброе, Рифа вцепилась в край его футболки, но Ри пронзительно глянул на нее, и, оробев, она разжала пальцы.
В комнате, из которой доносился звук, на окнах висела плотная черная ткань — чтобы никто из соседей не задавался вопросом, почему в доме ночами напролет горит свет и мигают лампочки приборов, которыми было сверху донизу заставлено помещение.