— Ну чего ты такой упертый-то, а? — Райз устало вздохнул. — Если у тебя из-за этого проходимца кровью сердце обливается, убей его и сделай своим призванным. Тогда и поговорим о доверии ко всяким скользким типам.
— В моем случае ты руководствовался тем же принципом? — поинтересовалась Кара, совершенно спокойно и будто невзначай.
И как только он мог забыть о их подлой коалиции против него?
— Все, я сдаюсь, казните меня, — сказал Райз и, закрыв глаза, развел руки в стороны.
Увы, чтобы растопить сердце Кары, его смерти было недостаточно.
После победы над Ордой Райз впал в немилость еще большую, чем та, в которой он пребывал, когда Кара подозревала его в сговоре с рыцарями — и так и не смог из нее выбраться. В редкие дни оттепели, когда под окном пели соловьи, а умертвия подавали на ужин особо удачно получившийся вишневый пирог, Кара снисходила до того, чтобы одарить Райза сдержанной улыбкой. Тогда он начинал надеяться, что время его наказания незнамо за что подошло к концу.
Однако на следующий день Кара возвращалась в свое прежнее, доводящее его до белого каления состояние. Сколько раз он сдерживался, чтобы не сгрести ее в охапку и не зажать в каком-нибудь уединенном углу поместья Фелиса. Но Райз еще не настолько свихнулся, чтобы вытворять подобное. Выкинь он что-то в таком духе, и Къярту неделю пришлось бы собирать его по кусочкам. Он его, конечно, собрал бы, а после лично четвертовал бы, да так и оставил на месяцок-другой — в воспитательных целях.
Но, кроме шуток, Райз не посмел бы так обойтись с Карой, и вовсе не потому, что страшился ее реакции или гнева Къярта. Его останавливало прошлое девушки, которое, по всей видимости, ее саму уже не беспокоило. Иначе с чего Каре было устраивать эти игры в «холодно-горячо»? Она грешила ими еще с первых дней их знакомства, но только когда Орда канула в небытие, в них появился особый привкус выверенной, терпеливо выдержанной женской мести.
— За какие такие прегрешения? — вопрошал Райз, надеясь найти ответ если не у Къярта, то хотя бы в бокале вина.
Они часто устраивались под деревом на границе виноградников — их ритуальном месте для дегустации вина и менее интеллигентного распития кисленки.
— Хочешь, чтобы я у нее спросил? Ты, так-то, и сам можешь поинтересоваться.
— Отличная идея! Неси следующую! — скомандовал Райз, думая, что кроме следующей идеи неплохо бы получить и следующую бутылку крепленого.
— Мне начинает казаться, что тебе самому нравятся эти игры, — без обиняков сказал Къярт.
— Значит, в твоем представлении, я — мазахист. Буду теперь знать.
— В моем представлении, уж кто-кто, а ты давно мог бы разрешить эту ситуацию. Но раз ты ничего не меняешь, значит, тебя все устраивает.
— Твоя вера в мои способности трогает до глубины души.
Райз прижал ладонь к груди и выразительно посмотрел на Къярта.
— Не думал, что это намеки с ее стороны? — тот бессовестно проигнорировал издевку.
Смирившись с тем, что друг не собирается восторгаться его гибнущим без признания талантом, Райз вздохнул.
— Это не намеки, Къярт, — он сделал глоток вина и откинулся на траву, опершись на локоть. — Это клятый кусок сыра в мышеловке. Она только и ждет, чтобы я сделал какую-то глупость, дал ей повод потребовать у тебя избавиться от моей печати.
Къярт бросил на него косой взгляд.
— Ты перегибаешь. И тебе лучше завязывать с выпивкой.
Он попытался отобрать бокал, но Райз ловко увернулся и пригрозил другу пальцем.
— Я — не тринадцатилетняя девочка, чтобы хмелеть от бокала вина, — сказал он и, не в силах и дальше выносить постную мину Къярта, демонстративно выплеснул остатки напитка в траву. — Какое расточительство.
Райз устроился поудобнее, подложив руки под голову.
— Просто эта женщина сводит меня с ума, — рассеянно произнес он, пытаясь сообразить, когда и, главное, как, его угораздило так влюбиться.
— С ума тебя сводит безделье, — Къярт натянул на лицо улыбку.
Райз перевел на него взгляд. Даже спустя столько времени, когда речь шла о не таких уж и важных вещах — во всяком случае не настолько важных, как уничтожение Орды — Къярт настораживался, если не сказать, пугался, всякий раз, когда он становился серьезным.
— Ни дать ни взять, это массовая атака, друг, — Райз вернул себе прежний ребячливый вид. — По всем фронтам и даже с тыла.
По мере приближения к Безвременью Клык вел себя все беспокойнее: прижимал уши, сек воздух оставшимся хвостом, собирал в складки кожу на загривке. Лес вокруг замер, затих, словно даже деревья опасались, что таящееся в вечном городе выйдет за его пределы. Чем дальше, тем больше Райз сомневался, что причина происходящего кроется в подручном Химеры.