— Ну, вот, сбылась твоя мечта — мы на Четвёртом Бастионе.
— Это он!? Не-е-е… Там должно быть… хорошо… свет… весёлая жизнь… Я же видела…
— Эй, рабы! Чё встали, быдло? Вперёд, к Южному Форту. Туда, туда, на юх! Воины Саурона, а вы чего тормозите? Гоните этих придурков к южному входу, там сейчас заварушка начинается и там самое место этому мясу. Ну, живо-живо!
На вершине придорожного холма стоял потёртый скаут с нарисованным красным глазом во лбу крупной головы и, размахивая посохом, раздавал указания нескольким подобным ему головоглазым субъектам. Вот значит, какие они, «головоглазы». Только нам на «юх» не надо, нам надо ещё на запад и, похоже, вглубь, под землю. «Головоглазы» забегали вокруг толпы очумелых, одурманенных, ничего не соображающих, зомбированных игроков и, брякая древками пик по их гулким корпусам, стали угонять это разномастное механическое стадо вдоль укреплений Бастиона в южном направлении.
— Мэт! Что это тут творится? Это что, игра такая? — Снеж выглядела испуганной.
— Ага, у них все игры такие. Ты не бойся, нам не с ними. Мы пойдём прямо.
— Ну, ты, «мул» тупой, чего рот раззявил? Топай за всеми! — запыхавшийся «кентавр» попытался огреть Мэта дубинкой, но тот только глянул на него и «кентавр» ускакал вслед за всеми, явно позабыв, чего он только что хотел. Зато скаут, стоявший на холме, внезапно, словно проснувшись и спохватившись, властным голосом приказал:
— Так, этих двоих не трогать! Они здесь остаются. А все остальные, чего встали как бараны? Погнали, погнали! На юх!
Скученная, подгоняемая «головоглазами», толпа дроннеров стала утягиваться по лощине между холмов и Снеж растерянно сказала:
— Мэт, я боюсь… Что здесь происходит? Все словно с ума посходили… У вас тут, на Острове, всегда такой содом творится, да? Неужели кому-то нравится в это играть?
— Вот и мне интересно — кому? Сейчас пойдём, узнаем…
— Как-то я не так представляла себе игру на Острове. Я думала, тут романтика, весёлые встречи, новые друзья… Мы на Полигоне мечтали… А тут — грязь, холод и грязь. Только в Обсерватории тепло и светло. И Стеклярус такой приятный собеседник. Что мне делать, Мэт? Я боюсь идти с тобой, боюсь оставаться здесь и боюсь возвращаться в Факторию. Я даже не знаю, в какую сторону от нас Фактория. Дорогу от Обсерватории я проспала, поэтому не дойду и туда. Тем более, нас учили, что тут везде ловушки с бомбами… Что же мне теперь делать? Скажи Мэт…
Мэт грустно вздохнул, вот бы кто мне объяснил, что делать… Он огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души, все ушли на юг, а кто не хотел идти, того угнали. Вот так. И опять здесь пусто, ни одного разумного объекта в радиусе ближайшей сотни метров. И опять он прибыл сюда ранним утром, только не тёплым летом, а противной сырой зимой. Зато снова с «кузнечиком», правда, другого пола. И не по заданию хитроумного Педро, а по своей воле. Только вот непонятно, доброй ли? Было почти светло, лёгкий южный ветер доносил отдалённые пронзительные крики чаек со стороны штормящего моря и неясный многоголосый ропот с той стороны, куда ушли зомби и их погонщики. Похоже, там происходило какое-то активно-шумное событие. Изредка вдалеке короткими очередями стреляли пулемёты, гудели огнемёты и бухали глухие разрывы противопехотных мин. Неужели сражение? Интересно, кого с кем? Зомби с рейнджерами, что ли? Да, сильно всё поменялось за два года — куда девался старый, добрый Остров Дронов, где «заломка» пулемёта была событием островного масштаба? А конфликт клан-на-клан был на его памяти один только раз, да и то — постояли, покричали и разошлись. А тут целая война — кланы напрочь сносят. Может и Алекс там, с Педро? Своего бледного паука отлавливают. Сейчас бы спокойно потренировать «магическое» зрение, найти Алекса, где он там находится. Уж его-то образ он не спутает ни с чьим, очень уж он у него видный. Да, с Алексом надо обязательно встретиться. После всего. И с Педро, хоть с ним и не всё понятно. А Снеж вообще нельзя от себя никуда отпускать, раз уж тут такие дела творятся. Наглые. Однако надо потихоньку двигать…
— Мэт, чего ты молчишь? — голос Снеж дрожал. — Скажи что-нибудь.
— Что-нибудь.
— Мэт! Я серьёзно!
— А серьёзно — сейчас пойдём в подземелье. Там будет ещё страшнее.
— Куда!?
— Туда, — он указал прямо на главный форт Бастиона, — обойдём сбоку, найдём вход и полезем под землю.
— Ты с ума сошел? Я не пойду. Иди сам.
— Хорошо, пока!
— Стой! Ты, почему меня бросаешь, а? Нет уж, завёл сюда — выводи обратно. А то у тебя что получается — поматросил и бросил.
— Между тем, я некоторых предупреждал…
— Ни-че-го не хочу знать! Завёл — выводи!
— Пришли мне свою фотку.
— Что? Какую? Зачем?
— Хочу посмотреть, как ты дрожишь от страха.
— Я!?
— А то.
— Я не дрожу, я просто боюсь… Как тут не испугаться…
— Вот и пришли фотку. Хочу на тебя посмотреть.
— Мы не настолько ещё близки в отношениях, чтобы фотками обмениваться.
— Да ну? Я тебя интимно купал, а ты на мне постоянно ездишь. В разных позах.
— Ну, ты и хам! Даже слов нет, какой ты хам! — глаза Снеж блестели возмущённым яростным огнём. — Ни за что бы с тобой не стала знакомиться, если бы знала, какой ты хам!
— Ага, а я что говорю? Сама навязалась, а теперь воешь!
— Я!? А ты… А ты… Дурак! — она отвернулась, прикусив губу.
Через некоторое время Мэт, как ни в чем, ни бывало, спросил:
— Так как насчёт фото?
Она напряженно молчала не оборачиваясь.
— Ну, ладно, извини. Не надо фото. Это я тебя специально разозлил, чтобы в чувство привести. Тут такое дело, Снеж, сложное… Нельзя тебя одну отпускать. Даже с Острова нельзя тебе сейчас уходить, — он замолчал в сомнении, глядя на обиженного маленького «кузнечика» Снеж. Трудно объяснить то, чего и сам не понимаешь ни в малейшей степени.
— В общем, так получается, Снеж, что на тебе лежит заклятие. Очень вредное и опасное. Пока я рядом с тобой, оно нейтрализовано. А стоит нам разойтись, оно вновь получит над тобой власть и приведёт тебя к гибели. Так вот обстоит у нас с тобой дело. Ты только не бойся, мы со всем разберёмся обязательно. В смысле, постепенно.
— Ты точно дурак. Такую глупую отговорку мог придумать только настоящий дурак, — она повернула к нему своё лицо с таким лукаво-смеющимся выражением, что он невольно и сам расплылся в улыбке, а слово «дурак» прозвучало из её уст как нежнейшая похвала. — А мы сейчас направляемся в логово злого колдуна, чтобы убить его и освободить всех зачарованных.
— Да, — просто ответил он, — именно так и обстоит дело.
Снеж весело рассмеялась:
— Ну, раз дело обстоит именно так, то его непременно надо довести до конца. А насчёт фото я подумаю. Может и пришлю. Только уж и ты мне своё непременно — надо же знать, как выглядит грозный борец со злыми колдунами.
— Ладно, я не против. Как всё закончим, так сразу. Ну, что, идём дальше?
— Ты позволишь мне отлучиться на пару минут, а то я ещё не завтракала? Встала, умылась и сразу сюда. А потом ты, ладно?
— Давай. Только я пока не хочу.
— Ну, я всё равно быстро. Смотри, без меня никого не убивай! — кокетливо сверкнув радужными линзами окуляров, она отключилась.
«Кузнечик» Снеж улёгся на снег и задремал, а Мэт встал на стражу около него и, прислушиваясь к отдалённым звукам, все-таки, по-видимому, битвы, задумался. «Зомби. Какая гадость. Ну, вот, бьются они сейчас не по своей воле за чужие интересы, а сами этого ведать не ведают и искренне при этом считают и интересы эти своими, и битву эту своей, и гибнут с чистой совестью и чувством глубоко исполненного праведного долга. Ну, пусть не физически гибнут, а вроде как понарошку, играючи, но ведь, будь это не на Острове, а на Большой Земле, и будь они не в теле дронов, а вживую, всё равно также пошли бы заполнять своим мясом чудовищную крупорушку войны. Ибо нет у них никакой защиты от искусных зомбоделов, изощрённых в своём грязном ремесле. Более того, большинство само радо быть одураченным, чтобы жить легко и беззаботно, и не отвлекаться на разные неприятные мелочи. А то, не приведи Господи, придётся думать своими мозгами и самому разбираться в этой непростой жизни, самому решать, где ложь, а где правда, где предательство, а где беззаветная верность, где подлость, а где доблесть и честь. Это как же тогда жить будет тяжело и неуютно».