И вообще. Мозг человека-оборотня, о чём Исидор прекрасно знает, постепенно гибнет под гнётом тени. И чумовик умирает, освобождая тень для поисков нового тела-носителя. Хотя Ата однажды предположила, что мозг может умирать ещё по одной причине, имя которой - Маугли. Всем известно, что дети, с малолетства попавшие к дикому зверю на воспитание, долго, как человек, не живут. Без человеческого общества, без развития детёнышу уготован недолгий век того же зверя.
А что такое чумовик, как не дикий зверь?
Но пока это только предположение.
Хуже, что у меня тоже появилось предположение. А если у Исидора бзик на этом деле? Он истово верит, что найдёт брата и сестру именно в облике оборотней. Поэтому он не только не сможет стрелять в чумовиков. В следующий раз он и сам стрелять не будет, и другим не даст. А если ситуация будет аховой? Что тогда? Не положит ли всю нашу команду этот придурок за просто так?
Внутри начала подниматься злоба. Знал я за собой такое: накручу себя до психа - держись потом, чтоб беды не наделать. Я смотрел на Исидора, который, вздыхая, топтался рядом с трупами оборотней, и весь кипел от бешеного желания немедленно отправить его, потенциальную беду, в Колесо. Жаль, я не майор… А то бы…
Оллфаги - часть опавшей листвой слетела с плеч команды, часть влетела в окна - взметнулись под потолок комнаты и снова воронкой закружили над моей головой. Изумлённый, я опять почувствовал, как мой собственный оллфаг топчется на моём плече, растопырив крылья, чтобы не упасть, и крылом же то и дело задевая щёку.
И вдруг подумал, что, случись ситуация, которую я встревоженно проигрываю в воображении (отказ Исидора стрелять в оборотней и его помеха нам), крыланы каким-то образом смогут его нейтрализовать… Я задрал голову к потолку. Сверкающая золотом-серебром воронка вызывала странные, противоречивые ощущения. Она усыпляла. Она тревожила. И от равномерного верчения многих птиц захватывало дух.
- Что, чёрт побери, снова происходит? - заволновался Брент.
Батис встал рядом со мной и быстро заработал руками, будто отвечая. Закончил - и вопросительно огляделся.
- Батис, мы не поняли, - мягко сказал Дирк.
Батис улыбнулся и снова взялся за карандаш и стопку бумаги. "Птицы реагируют на воображение Ника" - вот что он написал. Я хмыкнул. Остальные, кажется, восприняли запись вообще как шутку. Бланш, например, не преминула спросить:
- Ну, Имбри, колись, чего ты там навоображал?
- Бланш, ты ещё спрашиваешь? - галантно подхватил Барри. - А ведь рядом с тобой воображение работает только на одну тему. - И помчался от вмиг разъярившейся брюнетки. Два оллфага - следом.
- Ладно. Оставим загадки, - сердито сказал майор. - Пора двигаться. А то с вашими психическими прибамбасами до темноты не успеем до лаборатории дойти.
Он развернулся и, бросив: "Идём!", зашагал к выходу. Команда, уже в сопровождении оллфагов, - за ним. Обняв за плечи Исидора, Дирк лично увёл его. Кажется, бывший начальник охраны лаборатории Кейда чувствовал ответственность за бывшего же подчинённого.
Через секунды в комнате остались я и Батис. Да в соседнем помещении всё ещё слышались азартные и испуганные вопли и топот.
"Ата сказала - ты не испугаешься", - услышал я. После некоторого ошеломления понял, что со мной мысленно говорит Батис. Он стоял напротив и сосредоточенно смотрел мне в глаза. Вихрастые волосы лохматились, почти скрывая его полуприкрытые, будто сонные глаза с зелёной вертикалью зрачков.
- Я постараюсь не испугаться, - осторожно сказал я. - И я рад, что ты можешь говорить хотя бы таким образом.
"Отец научил. Но я не знал, слышишь ты меня или нет".
- То есть считывать ты не умеешь?
"Нет".
- Как с остальными? Ты с ними тоже будешь разговаривать?
"Я пробовал. С лейтенантом. Но Тайгер меня не слышит. Тренировок не хватает".
- А почему ты открылся мне?
"Я не всегда могу писать. Если вдруг случится что-нибудь, лучше, если кто-то скажет вслух то, что скажу я. И ещё… Ата сказала, ты будешь меня… - Он помедлил явно в поисках нужного слова. - Будешь охранять".
Сначала я удивился. Потом сообразил, что во взаимоотношениях и в языке довольно аскетичных драко, наверное, не существует понятия "присматривать", как выразилась недавно Ата. Поняв его примерное значение, мальчишка подобрал близкое по смыслу слово. Молодец, вообще-то.
- Хорошо. Буду твоим переводчиком.
"Надо убрать тела".
- Что?
"Уходя, открыть двери. Оллфаги приведут лисов".
- А почему сами не съедят?
"Я запретил. Сытые - плохо работают".
- Ладно. Сейчас сделаем. Эй, Бланш, Барри! Как вы там, живые?
Мы с Батисом заглянули в комнату, где парочка игравших в догонялки подозрительно притихла. И наткнулись на две пары блестящих от любопытства глаз.
- Вы чего?
Бланш потеребила кончик куцей, но толстой косички и выпалила:
- Ты говорил с Батисом!
- Мы слышали, как вы разговаривали! - добавил Барри и с надеждой спросил: - Батис, ты умеешь говорить?
Мальчишка еле улыбнулся и покачал лохматой головой - сначала утвердительно, потом отрицательно. Ишь, как вывернулся. А мне объясняй. Потому как после качания головой он обернулся ко мне и кивнул. "Скажи".
- Батис говорит мысленно - я его слышу.
- Телепатия! - сообразил Барри. - А…
- Барри, давай догоним наших. По дороге всё объясню. Да! Пока не забыл. Нам надо раскрыть все двери, чтобы в помещение не побоялись войти лисы. И лучше, если об этом не узнает Исидор. Ну, о том, что здесь будут лисы.
- Будем молчать, как рыбы! - поклялся Барри и сладко улыбнулся: вспомнил про Барракуду.
А Бланш опять фыркнула. На этот раз презрительно: мол, я - да проболтаюсь?!
Сосредоточенный до жёсткого напряжёния, Батис первым пошёл на выход. Наши оллфаги с интересом смотрели вслед летящей за ним и над ним стае, но ни один не рванул за ней. Выдрессировал их мальчишка неплохо… Я глянул на своего крылана. Едва повернул голову, он немедленно обернулся ко мне. Мы встретились взглядами. Угадайте, кто первым отвёл глаза? Правильно, я. Чёрт, что же в них такого, что я боюсь их?..
9.
Ко всеобщему изумлению, Бланш предложила Барри сесть на её скутер. В качестве пассажира, естественно. Сириусец, слегка озадаченный, обернулся ко мне.
- Она хочет, чтобы я рассказал ей про Голконду.
- И? Расскажи, конечно. Все уже давно знают про наше путешествие, так что…
Толстяк немедленно утопал к маленькой брюнетке - сесть не успел, как у них завязался оживлённый разговор. Вообще, заметил, что Барри и Бланш чаще остальных ведут себя как дети: то играют в неприязнь, дуясь или вопя друг на друга на потеху всем, то вместе устраивают некий заговор, то придумают какую-нибудь затею, в которую вовлекают остальных. Не знаю, договорились они или нет, но, кажется, такие отношения стали для обоих лучшим способом сбрасывать напряжение каждого дня. Ведь, несмотря на охраняющих нас оллфагов, опасность чумы никуда не исчезла.
Теперь маленькую кавалькаду повёл Дирк Монтего, темнокожий гигант широкой кости, а потому несколько неожиданно гибкий. Лейтенант уступил ему свой скутер, забравшись в аэротакси к Батису. Я же, как всегда, замыкал группу, прикрывая сзади. Арьергард, так сказать.
Майор хорошо изучил местность вокруг Колеса, но плохо знал город. Зато Дирк буквально чувствовал город поверху, понизу, поскольку в течение трёх лет до нашего появления использовал подземные коммуникации для перемещения по Андромеде. Но сейчас коммуникации медленно, но неуклонно наполнялись подземными водами: установки, следящие за уровнем воды в городе, останавливались с течением времени. Не будь этой напасти, до лаборатории вдвое быстрее доехали бы под землёй. Без препятствий и опасности нападения теней.
Но и сейчас Дирк легко вывел команду на ровную, не слишком загромождённую дорогу, и часа полтора мы мчались быстро, со всей позволительной на такой дороге скоростью. Так быстро, что я, приглядывающий за парочкой Бланш и Барри (а вдруг поссорятся? Придётся спихнутого со скутера сириусца прихватить на бегу), с невольной усмешкой приметил: ребята не успевают поболтать. А если и обмениваются репликами, то очень короткими.