Капитан даже не обернулся.
— Ты ничего не знаешь, смертный.
— Ты лжешь, Яго.
Севатар спрятал бледное лицо под череполиким шлемом. Крылья летучей мыши, откованные из темного железа, раскинулись над ним мрачным гребнем. Голос его превратился в рычание вокса.
— Я сын бессолнечного мира и целиком и полностью принадлежу Восьмому легиону. Конечно, я лгу, Трез. Мы все так делаем.
Глава III
Подготовка
Боль сначала легонько коснулась его, пульсирующей волной прокатившись под веками. Лишь только прилив пошел на спад, и Севатар осмелился понадеяться, что на этот раз она оставила его в покое, боль вернулась с утроенной силой.
Капитан потер усталые, пересохшие глаза большим и указательным пальцем. Он и без ретинального дисплея шлема знал, что не спал две недели. Он чувствовал каждый прошедший час.
— Капитан? — раздался женский голос.
Подняв взгляд от дисплея тактического гололита у него перед глазами, он увидел темноволосую женщину в помятом летном комбинезоне, державшую под мышкой шлем с визором. Пока Севатар смотрел на нее, вновь нахлынули звуки мостика, разрушая его и без того хрупкую концентрацию. Он старался изо всех сил не обращать внимания на шепот, бормотание, гул и лязг, издаваемые тремя сотнями поглощенных своей работой людей и сервиторов.
— Говори, командир крыла Каренна.
— Со всем уважением, сэр… вы выглядите паршиво.
— Как-то это не слишком похоже на «все уважение». Чего ты хочешь, Тея?
— У меня плохие новости, сэр.
На сей раз Севатару не пришлось изображать поддельную улыбку. Плохие новости были из тех немногих вещей, что неизменно его веселили.
— Разумеется.
— «Клинок тьмы» только что вошел в систему. Командор Юл на борту, живой и невредимый.
— Это делает его новым адмиралом флота. Передай ему мои неискренние поздравления с титулом, который он заслужил лишь потому, что оказался единственным выжившим офицером флота. Но где же плохие новости?
— Он передал мне по воксу, что командир крыла Верит погиб в засаде. Все «Пустотные кондоры» потеряны. Хотите ли вы, чтобы я придала «Клинку» эскадрилью истребителей с другого корабля?
Он отмахнулся от вопроса.
— Спроси у нового адмирала, это его игровое поле. Единственный мой приказ — ты и «Скрытые» должны остаться на борту «Сумеречного».
Каренна отсалютовала в традиции Восьмого легиона: разведя пальцы, она приложила их к груди над сердцем — знак подчинения, того, что она отдает сердце своему командиру. Еще один гангстерский обычай, уходящий корнями далеко в прошлое. На Нострамо его значение было куда более буквальным и кровавым: если человек, предлагавший свою верность столь искренне, уличался во лжи или некомпетентности, сердце вырезали у него из груди.
— Ваше доверие ко мне и моим людям делает нам честь, капитан.
Севатар уже снова глядел на гололитический дисплей, просматривая потенциальные варп-маршруты выхода из системы.
— Ступай, Тея.
— Есть, сэр.
Глядя ей вслед, Севатар, наконец, бросил тактические схемы.
— Ты, — обратился он к ближайшему сервитору.
— Да, — отозвался тот безжизненным голосом.
Бионические глаза существа, казалось, не способны были ни на чем сфокусироваться.
— Запиши эти намеченные маршруты полета. Передай их остальной части флота.
— Слушаюсь, — ответил лоботомированный раб.
Обрубки его ампутированных пальцев переходили в штекеры, подключавшиеся к стандартизированным имперским терминалам. Не мигая, сервитор вставил изувеченные пальцы в соединительный разъем. Раздалось пять негромких щелчков.
Севатар вновь развернулся к пустующему командному трону примарха. До того, как они попали в засаду, место рядом с троном занимал адмирал флота Торун Кешр, всегда сохранявший спокойную собранность. Севатар никогда не видел, чтобы этот человек волновался — даже когда умирал под обломками посреди горящего мостика.
— Прошу, помогите мне встать, — сказал тогда старый офицер.
Севатар и пробовать не стал. У человека не было ног. Первый капитан не видел их в дыму, но даже если бы и видел, это ничего бы не изменило.
Севатар силой заставил себя вернуться к настоящему.
— Вызвать капитанов Офиона, Вар Джахана, Крукеша, Товака Тора, Нараку и Аластора Рушаля на «Сумеречный», — сказал он, не заботясь о том, кто из офицеров выполнит приказ. — Я буду ждать их в покоях примарха.
Без лишнего слова он покинул стратегиум.
— Яго, — приветствовал его старик, когда дверь отъехала в сторону.