Вместо ожесточенной стрельбы, атакующих встречало стекающее сверху в ущелье дымовое облако. Клубы искусственного «тумана» как раз сворачивались в жгуты, четко между выдвигающейся на рубеж техникой, которую, помимо «тяжей», оседлала еще и выделенная в «штурмовые» часть его роты — и группой блокирования.
Вот значит, в чем состояла суть задуманной духами хитрости. Капитан усилием воли отогнал вставший перед глазами кошмар — влетевший в дым и ослепший в результате какой-нибудь подлой хитрости (вроде мощного генератора помех или подсаженного в АСУ вируса), ударный кулак наматывает на гусеницы собственный авангард, пока затерявшиеся в суматохе диверсанты уходят в отрыв. Нужно было срочно принимать решение, но в голову ничего кроме продолжения атаки не приходило. А потом стало поздно.
На удар по ногам и колыхание вдруг вообразившей себя морем скалы капитан поначалу внимания не обратил, как и на ошарашенную фразу зама: «Тонн семь, не меньше…», — больше всего в этот миг интересовало исчезновение меток «своих» с тактической схемы. Это начал работать постановщик помех, или все же вирус? Увы, но ответ был получен тут же — стоило только поднять голову.
Над створом ущелья, отлично видимая с расстояния в два километра, стремительно расширялась вверх белесая полусфера — зона атмосферной инверсии, отмечающая прохождение ударной волны. А из середины уже неспешно поднимался огненно-оранжевый, но с высотой все более теряющий цвет и становящийся серым, гриб.
Нет, не тот, к счастью не тот, но и он старался дотянуться до низких облаков. «Метров триста-четыреста уже есть», — отрешенно подумал капитан, наблюдая за этим чудовищем, и одновременно — как гаснут последние отметки. От ударного кулака не осталось никого, от авангарда — от силы — половина.
Из ступора его вывел скрежет гусениц по камню.
— Капитан, тудыть твою качель, что за… тут творится?
Вовремя. Отдав команду резерву: «По машинам», — Иволгин прыгнул на броню и заорал в «глухую» лицевую пластину шлема: «Рви, уйдут суки!!»
«Поле, поле, кто тебя усеял…», — полностью опустошенный Иволгин взирал на плоды трудов своих. И ужасался.
Тогда, в горячке встречного боя, когда шел судорожный размен, никакая цена не казалась слишком большой, наверно еще и потому, что и собственная жизнь взвешивалась на тех же самых весах, но вот сейчас…
Совсем небольшое стадо его разведчиков, не знающих куда себя деть — всё, что осталось от роты. А ведь это — лучшие из лучших.
«Лучшие — просто потому, что единственные. По-настоящему лучшие лежат чуть дальше…». «Плевать!», — заявил капитан своему внутреннему голосу, — «лучшие, потому что живы и выполнили задачу». И тут же сплюнул — препираться можно сколько угодно, но соотношение потерь говорило само за себя.
«Вот-вот, к тому же — с кем теперь ты собираешся выполнять следующее задание? Это не говоря о том, что им ты выполнить их задание помешать не смог…» И это тоже было верно. Даже если медики смогут быстро поставить в строй раненых, вернуть разведке уверенность в своих силах будет задачей как бы не более сложной.
Ведь и сейчас, едва стоит закрыть глаза, как перед глазами мигом возникает «картинка» последнего эпизода боя. Когда за четыреста метров впереди в последнюю атаку поднялись четыре фигуры. И как они одним рывком, совершенно не реагируя на огонь, преодолели более полутора сотен метров — буквально на глазах подмоги стерев с лица земли остатки авангарда. Ошеломленные бойцы, так и не смогшие найти в себе силы подняться в контратаку на этих «неуязвимых», и так и умерли в укрытиях, превратившихся в ловушки.
«А это ужас пошел дальше…» — чтобы упасть, не добежав до второй линии, еще через полторы сотни метров — вытекшая через десятки попаданий кровь отказалась поддерживать видимость жизни в телах. Иволгин тогда хорошо запомнил полные мистического ужаса глаза «зама». Что тогда говорить о молодых парнях — никакие уверения в силе современной науки не смогут быстро вернуть им былую уверенность.
«А вот докладывать о результатах стоило сразу, не пытаясь разобраться самому…» — все верно, местные всеми силами старались сделать невозможной связь, но как на грех именно сейчас связь была. И доблестное начальство хрипело и плевалось в микрофон, пусть и весьма далеко, но слышимое, словно на расстоянии вытянутой руки.
— Капитан… ты… что… там… …? Положить… две трети роты… только… двухсотыми!! Всю технику… пожгли…! Да за такое… … …!!! С десятком духов… не справился!!