В дополнение ко всему прочему организм еще и категорически заявил о том, что он настоятельно желает уменьшить концентрацию отравы внутри себя, расставшись заодно с приличным количеством жидкости. И плевать ему на тактическую ситуацию.
Некоторое время пробовал терпеть. Ага, как раз тот самый случай. Пришлось останавливаться в наиболее открытом (условно) месте и пытаться решить физиологические проблемы. Под перекрестными взглядами неведомых доброжелателей, просто расстегнуть пуговицы на камуфляже оказалось не просто неудобно, а еще и небезопасно. Сложно это сделать одной левой рукой, когда в правой зажат маузер, с досланным в ствол патроном.
Так что когда, наконец, борьба с удавом вошла в решающую фазу, вместо облегчения почувствовал только раздражение. И не смог сдержатся — крепко сжав рукоять в качестве успокоения зашипел:
— Где ты, сволочь, перестань пялиться, да выходи уже!
В ответ куст напротив меня чихнул, буркнул — «ой, ей-ей — какие мы нежные…» и отполз влево, растаяв в подлеске. А я так и остался — с отвисшей челюстью и как в том анекдоте про охотника — «вижу, что не кабан, понимая, что не кабан, а перестать сс. ать не могу», хорошо хоть успел подготовиться.
А напротив меня Петрович между прочим белый как мел, трясущимися губами что-то сказать пытается. Мы ведь операцию «опростаться» проводили по-боевому — когда напарник контролирует ситуацию за спиной неподвижного товарища, перемещаясь по небольшому радиусу, чтобы не перекрывать сектор наблюдения даже в малости, на значительное время. Я думал это на него ситуация так повлияла, ведь «разговорчивый кустик» от меня был метров за шесть, а от него всего за два, считай рукой подать, да еще и за спиной, пусть и сбоку. Но все оказалось еще печальнее, что я мигом понял, когда Петрович, оставив попытку совладать с лязгающей челюстью, просто ткнул мне трясущейся рукой за спину.
Когда резко повернулся среагировав на недвусмысленный жест, то столкнулся с взглядом серого амфициона. Это потом, задним числом, понял, что таким манером жизнь мне объяснила, как выглядит упоминаемый в книгах «мертвый взгляд», а на тот момент от самопроизвольного опорожнения кишечника меня спас только непрошедший шок.
Потому, просто отстраненно отвел взгляд от этих погасших букал, и оглядел окрестности — несмотря на то, что хищник лежал на брюхе глазки находились практически вровень с моими, заодно оценил «тормозной путь» прочерченный этой тушей в траве и колючем кустарнике.
Все было совершенно понятно — зверюга отлеживалась в малиннике, легко следя за нами сквозь ветви и листья, амфиционы вообще прекрасно видят тепло. Выбрав самую аппетитную цель «серенький» решил совершить что-то вроде тройного прыжка — первым выпрыгнуть из малинника и взять разгон, вторым набрать скорость и с высоты оценить реакцию жертвы, потом приземление метрах в семи у меня за спиной, а последний третий настильный прыжок, должен был завершиться на загривке жертвы…
Вот только в середине второго прыжка желающему пополнить сегодняшнее меню помешали, о чем нагляднейшим образом свидетельствовала аккуратная дырочка, ровно между вылупленными от удивления мертвыми глазами. Интересная такая дырочка, даже мизинец в нее не помещается — меньше трех миллиметров на глаз, будто проплавленная в живом теле и еще эти шарики на концах обгоревших шерстинок по краям канала…
Казалось, можно было спокойно перекреститься в честь чудесного избавления, но сумасшедший взгляд напарника, шарящий по окрестным зарослям, несколько напрягал.
— Петрович, расслабься. Все закончилось. — Думал успокоить, не тут-то было. Но собеседник, по крайней мере, сосредоточил взгляд на мне и прохрипел:
— Они сейчас парами держатся…
После чего где-то в лесу хрустнула ветка и наши измучанные нервы не выдержали. Первым, не разбирая дороги, ломанулся сквозь подлесок раненым лосем Петрович, пришлось и мне выкладываться на полную, просто чтобы не отстать.
Хотя, если положить руку на сердце, то всего моего самообладания хватило только на вбитом во время «спецназовской» подготовки рефлексе прикрыть лицо пятерней с растопыренными пальцами. Это чтобы глаз веткой не выхлестнуло, и можно было хоть как-то смотреть под ноги и по сторонам — не приведи господь вовремя такого сумасшедшего бега подвернуть ногу или наскочить на сучек…