А сейчас, за открытым люком вместо тверди новой планеты клубились облака, а через люк пилотской кабины появился борттехник с громадным мешком и самой людоедской ухмылкой на физиономии.
— Ну что, карандаши — мы на месте. Выметывайтесь!
Кнопка перегнулась через не опущенную до конца аппарель и, совсем не играя, прижала ушки к голове, нервно сглотнув — до поверхности было не меньше трех километров. Потом подняла умоляющий взгляд на борттехника, умильно захлопав ресницами.
— Дяденька, а пониже спуститься можно?
— Для вас Леди, готов пойти на что угодно, — видимо пилот не отказал себе в удовольствии прослушивать происходящее в десантном трюме, потому что после этих слов бот резко клюнул вниз, а потом и вовсе завалился на крыло, резко снижаясь. Ребятишки похватались друг за друга визжа от восторга, а то и от ужаса. По ушам ударило перепадом давления, и бот опять завис неподвижно.
— Полторы тысячи метров, ниже уже не могу, а то начнете обратно запрыгивать, — с новой ухмылкой борттехник полез в мешок, в котором должны были быть сложены одноразовые пояса с антигравами, но в этот момент все пошло уже не по его плану.
— Злой вы дяденька, уйду я от вас! — С самым серьезным видом заявила Кнопка, после чего подхватила лежащий посредине прохода мешок с грузом, чуть не вдвое больше ее самой, «усадила» его на верхний край так и не опущенной аппарели. Под недоуменным взглядом борттехника плюхнулась рядом с грузом, пристегнула его карабином, Седой уже стоял на своем месте выпускающего. Полсекунды проверить, что все нормально, а потом эта мелкая зараза, «сделав ручкой» остолбеневшему от происходящего дяденьке, подняла ноги и просто исчезла с негромким хлопком.
Пока борттехник ловил падающую на пол челюсть, на аппарели оказались следующие по порядку близнецы, они тоже пристегнулись друг к другу карабинами и, обнявшись за плечи, да мелькнули в воздухе пятками. Все остальные пары уже давно стояли в затылок и непрерывным ручейком двинулись в сторону открытого неба, пока борттехник рвался с цепи, пытаясь прекратить это безобразие. Но не тут-то было, пока он потерял бдительность, наблюдя за цирком устроенным Кнопкой и близнецами, крайняя пара — Корица и Коржик пристегнули его к фалам для крепления груза внутри трюма, аж в четырех точках.
Тут, как ни дергайся, но карабин выдерживает больше десяти тонн, а фал и вовсе под тридцать. В итоге вся группа успела выйти без помех.
Седой, выходя последним, пристроил рядом с собой второй грузовой контейнер, пристегнул его на коротком фале, ободряюще подмигнул бессильно осевшему на пол борттехнику и указал ему взглядом на распоротый вдоль жестяной контейнер с аварийным запасом антигравитационных поясов. Оставалось только поднять ноги и дернуть за чеку — сработавший пиропатрон надул за спиной два вложенных конуса, выбив его наружу как пробку из бутылки с игристым вином.
Напоследок перед глазами мелькнула ошарашенная физиономия борттехника — а вот не рой другому яму — он сделает из нее окоп. Хотя, честно говоря, шутка получилась не слишком добрая, но с этим мы разберемся потом. А пока, остается только надеяться, что этот саморучно склеенный мешок из честно спионереного у карго материала сумеет сначала стабилизировать полет, а потом и погасить энергию удара об поверхность, потому как без этого остается только надежда на аварийный антиграв.
* * *Приземление прошло, как показалось первоначально, без приключений. Только Кнопка выбила плечо, но близнецы быстро к ней присоединились и передали, что все под контролем и можно не спешить. Уже этот момент должен был насторожить, как и то, что все три отметки его хвостиков довольно быстро двинулись с места приземления. Но Седой что называется «прощелкал», будучи более озабоченным тем, чтобы собрать вместе остальные пары, которых разбросало довольно сильно.
Так что выстрел, да еще гранатой, причем не шоковой, а кумулятивной, оказался «приятным» сюрпризом. Хорошо хоть остальные успели собраться в кучу и скрыть следы приземления. Группа рысью рванула в сторону хвостиков, на ходу разворачиваясь пеленгом — даже команды давать не пришлось, прям как на образцовом занятии по тактике.
Когда приблизились на дистанцию визуального контакта, Седой не знал плакать ему или смеяться. На верхушке единственного на все окрестности дерева, в обнимку с мешком и друг другом сидели Кнопка и Мыло (на самом деле различить близнецов и на куда меньшем расстоянии не представлялось возможным, но следящая система не ошибается, если эти сорванцы и ее не подшаманили — с них ведь станется), сразу под деревом громоздилась просто невероятного размера туша «кабанчика», а прямо под деревом прыгал на задних лапах «песик», правда, слегка полосатенький.