Нервы выдержали. А вот смотреть в глаза «группе встречающих» было очень стыдно. Они, между прочим, даже слова плохого не сказали – от чего стыдно стало еще больше. Сильно всех перепугала.
Так что «автопилот» теперь был дополнен длиннющим списком мест, куда заходить нельзя, но прогулки все равно не прекратились. Хоть и не слишком это приятно – гулять, чувствуя на себе постоянный взгляд, но – не до жиру.
А все дело было в том, что совсем недавно некая особь сетовала на то, что другие могут быть счастливыми, а она, бедная – не знает, что ей для этого нужно. Теперь знает точно – два часа малого стазиса в полной уверенности, что за этот срок ничего не случится. Какая недостижимая малость. Как говорится – «близок локоть, а не укусишь».
Остается только топать бесконечными коридорами, усадив Зяблика себе на спину и спать на ходу. Пока движемся – есть уверенность, что он никуда не денется и ничего не натворит. Ему ведь такие прогулки нравятся, а о том, куда надо двигаться он прекрасно научился объяснять перемещением центра тяжести.
Вот так и ходим. Можно заодно проанализировать, что достигнуто за последние два средних цикла…
Если в двух словах то – малыш рос. Если чуть более подробно, то – малыш рос… странным.
Видимо сотни циклов, проведенных в гибернационной камере, давали свой результат, все же полностью развитие организма она не останавливает. А когда там не циклы, а сотни циклов, норовящие перейти в тысячи…
Так что эта Личинка вполне уверенно опережала своих сверстников. Впрочем, все остальные были уверенны, что причина в другом – все же отбор в дальний поиск проходили совсем не рядовые особи. Один поступок его матери чего стоит – родить самостоятельно, без какой либо помощи, ведь на крейсерах ДП нет экипажей, ими традиционно управляет один разумный, а потом – отправить новорожденного в полет в никуда одного, что бы хоть он получил шанс…
А самой остаться доживать совсем не малый срок в потерявшей ход и жизнь неизвестно где дрейфующей коробке. Без всяких шансов, ведь даже последний из оставшихся в строю ИИ и единственная целая камера «холодного сна», были отправлены с сыном, в этот полет в одну сторону. Сразу и не скажешь чего больше в таком поступке – героизма, надежды, веры или безумия и фанатизма.
Странные все же разумные прокладывали в свое время дороги между звезд. Впрочем, и сейчас эта работа не стала ни легче, ни безопасней.
Как не стала легче работа по воспитанию их отпрысков.
Сначала была большая радость – малыш начал ползать. Идалту далеко не сразу способны перемещаться вертикально, «на пальчики» он поднимется еще очень не скоро, а вот на четырех – это гораздо проще и быстрее. Как оказалось – даже слишком быстро. Скорость перемещения была на уровне новорожденного Стража, а вот сообразительность – на уровне чуть ли не трутня. Эх, такой потенциал, да в мирных бы целях…
Если б Хранителю кто-то раньше сказал, что его можно элементарно «загнать», что он просто не будет успевать отслеживать творимое всего одной единственной Личинкой – он ни за что бы в это не поверил, но факты, увы, были не на его стороне.
На всевозможные шалости Зяблик оказался попросту неистощим. Причем, натворив чего-нибудь, мигом бежал прятаться к маме. Очень ему понравилось место на спине, между отравленных шипов из бывших крыльев. Шипы, к слову, уже давно украсились намертво приклеенным чехольчиками – так, на всякий случай, но место ему там все равно нравилось.
Причем, ведь не скажешь, что такое поведение избавляло его от наказания. Все равно ведь сорванец оттуда извлекался и наказывался сообразно размеру шкоды, но он на наказание не обижался никогда, видимо просто признавал такое право исключительно за одним существом во вселенной.
Но постепенно ситуация стала критической. Даже реакции и выносливости Хранителя элементарно не хватало парировать его нескончаемую выдумку. К тому же проказник прекрасно чувствовал, когда он находится в поле внимания, и тогда вел себя совершенно спокойно, чтобы моментально начать действовать, стоило только чуть дать слабину.
Это была натуральная мистика – ползающий посреди абсолютно голой камеры проживания (стараниями одного растущего организма все, что не было приварено к полу, переместилось поближе к потолку или в утиль), малыш вдруг испарялся. Чтобы потом обнаружиться в межкорпусном техническом вентиляционном тоннеле, застрявшим в самом неудобном для извлечения месте. Да еще так крепко, что при попытке его достать пришлось демонтировать две каюты и вырезать кусок стены в четыре квадратных метра.
Это так, самый запомнившийся всем участникам эпизод. Вон главный механик, до сих пор ломает голову, как ребенок умудрился открыть крышку. Она ведь, между прочим, без специального ключа не снимается. А более мелкие «инциденты» проходили по нескольку раз за малый цикл.
Так что – топаем себе потихоньку и наслаждаемся эхом и тишиной, ведь пока мы в движении – можно хоть чуть поспать, будучи полностью уверенной, что за это время ничего не случится – малыш ведь тоже любит прогулки…
_______________
Очередная прогулка была прервана неожиданным препятствием. «Неожиданным», потому как в ответ на попытку обогнуть его на автопилоте «препятствие» неожиданно ухватило за одну из боевых конечностей, не давая возможности двигаться дальше.
Так и осталось непонятным, что заставило выйти из состояния грез наяву – необходимость тормозить дернувшуюся в попытке ударить вторую конечность или завозившийся на спине ребенок. При ближайшем рассмотрении «препятствие», оказавшееся корабельным врачом с акустическим идентификатором «Гроза». Угрозы себе эта самочка видимо не заметила, потому как, не выпуская ухваченной конечности, потащила куда-то следом за собой на манер привязного аэростата.
Хранитель покорно поддался столь настойчивой просьбе, просто потому что ему было без особой разницы куда топать. Скорее всего – сейчас пришло время внепланового медосмотра. Они с малышом и так довольно часто, по понятным причинам, бывали в этой секции корабля, где располагался изолятор и прочая медицинская машинерия.
Но в этот раз Грозу почему-то интересовал именно Хранитель, в результате чего пришлось подвергнуться целому ряду процедур, которые вызывали стойкое ощущение «дежа-вю». Особенно – засовывание хвоста в непонятный аппарат для просвечивания. Даже любопытство начало пробиваться на поверхность через слой общего отупения.
Но больше всего преобладало опасение - ранее с интересом наблюдавший за происходящим под прикрытием спинных шипов Зяблик, теперь покинул свое место и направился на «разведку территории». Как подсказывал опыт, до того момента, когда он освоится на новом месте и что-то произойдет, оставались считанные микроциклы. Но хозяйка упорно продолжала держать за конечность, не давая контролировать перемещения непоседливой Личинки.
- Ты когда последний раз спал, и сколько?
Попытка припомнить потерпела неудачу, тем более что пропавший из поля зрения объект был обнаружен по косвенным признакам – стоявшая на корпусе какого-то прибора в восьми метрах от них емкость с напитком начала «самостоятельно», по миллиметру, сдвигаться в сторону края. Слух различил тонкое, почти неслышное, скрипение коготка по полированному боку чашки.
- Я могу спать по чуть-чуть, или не спать очень долго – мы очень выносливы. – Пришлось отвечать обтекаемо, прикидывая тем временем, возможность успеть подхватить хрупкую емкость до ее падения на пол.
- Понимаешь, и у твоей выносливости есть придел, ты его достигла. – Развернутое в нужную сторону ухо Грозы не оставляло сомнений, что происходящее для нее не является секретом, но отпустить конечность и спасать любимую чашку она не спешила.
- К тому же ребенок весьма живой… И знаешь, если предотвращать все его шалости, он так и не научится многому из необходимого. Например, тому, что в кружку может быть налито что-то горячее…
Бдзынь! Хлюп! И звенящий шорох разлетающихся по полу осколков был органично дополнен возмущенным мявом сопровождавшееся звуком скребущих по металлу коготков, когда взявшее разгон тельце рвануло с места преступления.